Бремя командира
Шрифт:
— Рассказывайте, ваше благородие, — обратился он к майору и жестом приказал нам с Деляновым чуть отстать.
Кропоткин кратко обрисовал ситуацию, подчеркнув, что пропала Катерина и что заброшенная усадьба могла иметь к этому отношение. По мере его рассказа лица подполковника и капитана становились всё серьёзнее. Делянов, несмотря на кажущуюся невозмутимость, с каждым словом сильнее сжимал челюсти, а Кушелев мрачно хмурил брови.
— Понял, — наконец произнёс подполковник, когда Кропоткин закончил. — Девушку нужно искать
— Согласен, — коротко кивнул Кропоткин. — Но мы должны действовать аккуратно. Есть риск нарваться на новую аномалию. Места здесь слишком уж активные…
Кушелев бросил взгляд на нас, а затем кивнул, признавая правоту Кропоткина.
— Я беру на себя лагерь и координацию, — добавил подполковник, показывая на свои группы. — Первым делом оцепим здесь все как следует и начнем обрабатывать территорию, пока медики разберутся с пострадавшими.
— Благодарю, ваше высокоблагородие, — отозвался Кропоткин. — Я возьму небольшую группу для вылазки в усадьбу. Нужно разведать обстановку.
Кушелев кивнул.
— Собирайте группу и возьмите Делянова, — произнёс Кушелев, неожиданно серьёзно взглянув на Кропоткина. — У него богатый опыт вылазок. И мне так будет спокойнее.
Кропоткин молча кивнул, не став спорить. Я заметил, как Делянов переглянулся с тестем и приложил руку к груди, принимая приказ.
— Нужен проводник из местных, — добавил я, указывая на стоявшего в стороне Сийтонена. — Микко Симович должен неплохо знать дорогу. И у него есть нормальный транспорт.
— Согласен, — кивнул Кропоткин. — Или он, или Илонен.
— Лучше я, — с лёгкой улыбкой отозвался Микко. — Я в тех краях бывал с детства. Места знаю как свои пять пальцев.
— Тогда приступайте. Пропажа Романовой — не то, с чем можно позволить себе медлить. И мне в любом случае придется доложить в Петербург.
Пока Кропоткин передавал остаток дел подполковнику, мы с Микко и Деляновым подготовили транспорт. Сийтонен предложил свой надёжный вездеход, который был достаточно большим, чтобы вместить нас всех, и идеально подходил для поездки по местным колдобинам.
— Я за рулем, — улыбнулся купец. — Рассаживайтесь, господа. Через час стемнеет, нужно поторопиться, если хотим разглядеть хоть что-нибудь.
Мы забрались внутрь. Не теряя времени, Сийтонен тронулся с места. Машина медленно поползла по узкой дороге. Деревья, отбрасывающие длинные тени, делали наше путешествие ещё более мрачным и зловещим.
Пока мы ехали, Кропоткин задумчиво посмотрел на меня через плечо.
— Николаев, включите свое чутье на полную и говорите, что уловите по следам аномалий.
— Конечно, ваше благородие.
Микко словно специально выбирал тропы, которые и вовсе казались непроходимыми.
— Если ехать по большим дорогам, то сделаем крюк, — пояснил он, крутя баранку. — Да и заметят нас раньше времени, а оно нам, полагаю, не нужно. Дорога
Кропоткин кивнул и снова посмотрел на меня.
— Чувствуете что-нибудь?
Я прислушался к ощущениям. Слабый фон Искажений был здесь везде — словно дымка. И все же чем ближе мы подбирались к усадьбе, тем стабильнее и сильнее становился этот фон.
— Мы явно движемся в верном направлении, — нахмурившись, сказал я. — Чувствую след, довольно плотный. Не самый свежий, но мощный.
Мы ехали уже около получаса, когда Микко остановил машину у оврага. Над нами нависала живописная скала, на которой росли редкие сосны.
— Дальше придётся идти пешком, — сказал Сийтонен, глядя на нас через зеркало заднего вида. — Здесь тропа заканчивается, а на такую скалу даже моя ласточка не залезет. Да и нечего шуметь мотором… Тут метров триста по прямой осталось.
Кропоткин кивнул и скомандовал всем выбираться из машины. Мы вышли на узкую, почти незаметную тропинку, окружённую высокими деревьями. Легкий ветерок холодил кожу, напоминая о приближающейся ночи.
— За мной.
Мягко ступая, Микко повёл нас вперёд. Тропа была узкой и неровной, а густой подлесок мешал идти быстрее. Но Сийтонен уверенно обходил каждый корень и куст, прокладывая путь наверх.
Мы шли через лес, который, казалось, становился всё плотнее по мере нашего продвижения к цели. Листва шуршала под ногами, ветки хлестали по лицам. Микко уверенно прокладывал путь, зная каждую тропу как свои пять пальцев — теперь я в этом убедился. Я держал взгляд на его спине, не отставая ни на шаг.
Кропоткин шёл сзади, внимательно прислушиваясь к каждому шороху. Иногда он останавливался, поднимая руку, чтобы дать нам знак затаиться. Эти мгновения длились мучительно долго, но каждый раз мы снова продолжали путь. Делянов шёл немного сбоку, постоянно осматривая местность, держа руку на оружии. Его лицо было сосредоточенным, словно ожидал нападения в любую минуту. Тишина вокруг становилась всё плотнее, и каждый наш шаг, казалось, отдавался эхом по лесу.
— Почти пришли.
Наконец, Микко остановился и жестом показал вперёд. Сквозь густые ветви деревьев впереди показался забор усадьбы. Даже издалека я смог понять, что постройка была довольно свежей — краска не успела облупиться от натиска северной природы.
Тихо подойдя к забору, я заглянул в щель между металлическими стыками. Сердце у меня на мгновение замерло.
Передо мной предстала заброшенная усадьба — огромный деревянный дом, когда-то величественный, но теперь превратившийся в тень самого себя. Стены местами обуглились, крыша частично обрушилась, и старые трубы выглядывали, словно сломанные зубы. Несмотря на это, дом казался странно живым — не физически, а энергетически. Я чувствовал исходящую от него тревожную волну.
Кропоткин тронул меня за плечо.