Бремя Всеведущих
Шрифт:
Сама же глава Отделения Безопасности находилась в трёх шагах от Джейкла, повёрнутая к нему спиной. Она молчаливо смотрела в пустоту и кого-то ожидала. И чем больше проходило времени, тем печальнее становилась девушка…
— Мариэтта… кхе-кхе! — прокашлялся Джейкл. На этот раз без крови.
— Ох, Джей! Очнулся! — быстрым шагом Хейккинен подошла к нему. Секунда, потраченная на то, чтобы осмотреть своего друга и в следующее мгновение крепко обнять его. — В порядке. Я вызвала медиков, но они ещё полчаса будут пробираться через пауков. К сожалению, я никак не могу переубедить Шарни в этом…
— Ну, понятно, что не можешь. Никто не сможет, —
— Джей, я хотела поговорить. Очень серьёзно поговорить, — разорвала объятия Мариэтта, понимая, что сейчас со стороны Арканцева последует град вопросов… — Знаю, что тебе сейчас надо восстановиться, но нам нужно решить этот вопрос.
— А, что ты Виндиго? Ну, знаешь, сейчас я в таком состоянии, что будь ты хоть моей матерью, я бы не удивился, — заявил агент, продолжая усмехаться. — Не после того, что я видел сегодня, мне на тебя ещё как-то наезжать. Тем более ты меня спасла, а за спасение я отблагодарю даже Фрая. Расслабься.
— Спасибо, Джей, — улыбнулась ему искренне в ответ Мариэтта. — Но я хотела обсудить не только это. У меня есть одна информация, которую… я долго скрывала из-за строгой секретности между мной и кое-кем ещё. Но я хочу с тобой поделиться ею. Если не сейчас, то уже не знаю, когда именно получится, — объяснила ему глава Отделения Безопасности.
Арканцев, пусть и был в неважном состоянии, но его лицо приняло заинтересованное выражение, а сам он принял сидячую позу, как бы прося Мариэтту продолжить. Ему всегда было интересно послушать рассказы сослуживцев, а у Мариэтты, судя по её общей обеспокоенности, была какая-то действительно невероятно важная и ценная информация. Заодно это поможет Джейклу отвлечься от тяжких мыслей насчёт будущей судьбы Фидель и Калеви…
— Рассказ может затянуться, но постараюсь покороче и так, чтобы понял, — кивнула она с улыбкой. — Итак, начну с начала. С самого начала, если ты не против…
Всё началось с одного скромного и тихого божества Смерти. Её жизнь, как у бессмертного божественного существа, складывалась не лучшим образом: проблемы с семьёй, со взаимоотношениями с другими божествами, со своей специализацией. У неё почти не было тех, кому она могла довериться и открыться, однако, несмотря на это, она старалась быть самой собой и не впадать окончательно во мрак. Однажды ей повезло: блуждая по мирам, она встретила свою первую и единственную любовь среди смертных — могущественного чернокнижника и некроманта.
В результате этой любви свет увидели двое их отпрысков: мальчик и девочка. Изначально некромант и богиня растили их вместе, но вскоре у богини не оставалось на это даже свободной минуты. Она договорилась со своим любимым и оставила детей на его попечении. Но тогда богиня не знала о том, что у этого чернокнижника были свои планы на девочку… он загорелся желанием одарить её огромной силой, сделать могучей… Могущество, о котором не могли мечтать даже боги Вселенной: у девочки не было бы никаких ограничений, её сила и мощь могли бы расти до бесконечности, не имея никаких лимитов и прочих факторов сдерживания. Из скромного полубога в существо с абсолютным могуществом…
Но некромант делал это всё не просто так, поскольку это были его цели: он сам хотел достичь подобного уровня силы, подобного могущества. Но всё упиралось в один факт — он был смертным. Да, чрезвычайно могучим чернокнижником, превосходящим любого
Чтобы поднять девочку до божественного уровня и снять с неё все ограничения ему нужно было выполнить несколько условий для этого. Первое, наиболее важное — пожертвовать своей душой. Полностью. Кануть сознанием в полное небытие до той поры, пока дочь не вспомнит о нём и не возродит из пустоты. Но даже этого было недостаточно: чтобы возвысить свою дочь до уровня бога необходимо насытить его до нужного уровня. Колдун связался с прислужниками богини Смерти и с их помощью создал семь искусственных эссенций: фактически, это были обычные души живых существ, но их отличало то, что они были привязаны друг к другу. А ещё их мог поглотить любой полубог для собственного усиления.
Однако колдуна невовремя убили ассасины культа Химеры, когда он проводил тёмный ритуал передачи энергии своей души дочери. Такая резкая смерть чернокнижника прямо на середине незавершённого ритуала спровоцировала абсолютно непредсказуемые последствия: его наследница получила бесконечный потенциал и теперь её сила, формально, не имела границ, но взамен она также получила абсолютно неконтролируемую способность к абсорбции окружающей среды. Она буквально стала ходячим биологическим оружием массового уничтожения, поскольку медленно поглощала в себя всё, что находилось к ней слишком близко: от предметов до живых существ. Как правило, для окружающих это заканчивалось фатальным исходом. Девушка могла абсорбировать даже божественную энергию. Помимо этого, все искусственные эссенции чернокнижника после его смерти оказались раскинуты по миру и перерождены в новых существ.
Узнавшая об этом инциденте богиня Смерти всполошилась: если оставить девушку на произвол судьбы, то рано или поздно она возвысится до такого уровня, что начнёт буквально поглощать целые миры, планеты, звёзды и даже других божеств. Богиня смерти, за неимением никаких других вариантов, приняла нелёгкое решение — убить свою дочь, а её душу захватить и удерживать под замком до тех пор, пока не будет найден способ вернуть её обратно к исходному состоянию. Само собой, девушка не желала погибать и скрывалась от своей матери ещё очень долгое время.
Но в один момент она уже не могла убежать так просто, богиня смерти поймала её в ловушку… Битва была нелёгкой для обеих сторон, но богине удалось одержать вверх над своей дочерью и почти убить её. Тем не менее, в последний момент дочери удалось переместить себя в случайный мир, где она окончательно умерла… чтобы затем возродиться в новом искажённом образе. Невинная девушка, ставшая жертвой игр собственного отца, была убита своей же матерью и переродилась в чуждое, жуткое существо с разорванной душой, не знающее ни сострадания, ни морали…