Бремя защитника
Шрифт:
Я нервно седел и крутился в седле. Хотелось броситься по дорожному тракту на Пардалис навстречу Пурьгорю и его войску. Но такая безголовая ошибка может стоить успехом всей кампании. В посаде, где располагались посевы жителей города, крестьянские хозяйства, постройки ремесленников и торговые склады было безлюдно. Евмен и Риди наверняка согнали всё население на защиту города. Жалко, что пропадают посевы без регулярной обработки, мычат не доеные коровы и козы. Быстрей бы расправиться с этим Келлосом, да восстановить нормальную жизнь! Хотя, кто еще с кем может расправиться?
При нашем приближении на главных воротах города появился Евмен.
— Келлос и все войско резко сорвалось с лагеря и ушло по тракту на Пардалис, — подтвердил мою догадку военный министр баронства. — Похоже кого-то засекли!
— У вас есть кавалерия или свободные лошади, — крикнул я в ответ, весь издергавшись от той мысли, что сейчас, возможно, уже идет бой Келлоса со стремящимися мне на подмогу войсками. Лишь бы только наши двигались по военной науке — с разъездами, разведкой, в полной боевой готовности. Застанет внезапно, да еще и на лагере, то разгром будет неминуем.
— Три взвода конной стражи, да полсотни реквизированных лошадок. Есть еще ветераны и офицеры, присягнувшие нам — ответил Евмен.
— Давай сюда и весь свободный народ выпускай на поля. Поставь по тракту разведчиков, чтобы сразу дали знать крестьянам о наличии угрозы. Похоже Пурьгорь мчится на всех порах, а Келлос решил разбить нас по одиночке.
В итоге, оставив пехоту медленно плестись по тракту на Пардалис, я, вместе с тремя сотнями свежесформированных кавалеристов и полусотней конной артиллерии, рванулся на помощь Пурьгорю. Теперь я не сомневался, что именно он послужил причиной отхода Келлоса от своей столицы.
Через пару десятков километров отчетливо были слышны звуки боя. Мушкетные выстрелы, лязг металла, отчаянные крики мужских глоток и стенания раненых, ржание коней и взрывы снарядов. Вернулись посланные мной разведчики. Келлос начал окружение войск Пурьгоря. Растянувшееся на марше, оно стало легкой мишенью для опытного стратега. Князь, словно анаконда, медленно заглатывал в свою удавку мчащихся мне на помощь солдат. Отсутствие артиллерии он компенсировал мобильностью войск и внезапностью атаки.
— Артиллерия — по краям, остальные — в атаку! — крикнул я и резво бросился на задние ряды. Обозные повозки и лазарет с раненными, шедшие обычно последними стали препятствием для нашего быстрого продвижения. Артиллеристы разошлись вправо и влево от дороги, сводя вероятность попадания в своих же к минимуму.
Задние ряды солдат Келлоса почти сразу же легли под выстрелами пистолей моих телохранителей. Набравшие ход кони с оглушительным треском ломаемых костей и пробитых черепов врезались в арьергард княжеских войск. Не ожидавшие удара в спину солдаты противника запаниковали. Потеря организации и боевого духа в таком случае просто обеспеченна.
Палаши и пики делали свою кровавую работу. Мясорубка лишала жизни все новых и новых солдат, мечущихся в желании спастись из под конских копыт.
Но вскоре враг пришел в себя и начались
Справа раздался залп артиллерии. Это наши смогли найти удобную позицию. Вскорости и левый фланг тряхнуло. Бить по скученным вместе солдатам шрапнелью и книппелями — это просто оружие массового поражения.
Полчаса мы врубались в арьергард Келлоса. Я был жив лишь благодаря моим телохранителям, которых больше занимал вопрос моего выживания, чем рубка врагов. Уже четвертый отдал свою жизнь закрывая меня своим телом. Я вас никогда не забуду, богатыри! Ваши дети и вдовы получат достойное воздаяние!
Прорубив еще один ряд заметно поредевшей терции, я лицом к лицу столкнулся с… Пурьгорем. Тот словно лев, разъяренный в горячке боя, кромсал врагов в безудержном приступе ярости. Он было замахнулся на представшую перед ним лошадь, как впал в ступор при виде меня. Буквально мгновение мы смотрели друг на друга как два дурочка, затем я крикнул:
— Пурьгорь, справа!
Я кинул свою пику прямо в пытавшегося саблей отрубить голову моему названному брату. Спрыгнув с коня, мы, спина к спине, стали в промышленных масштаб производить фарш. Палаш и топор собирали свою кровавую жатву, а время как будто остановилось, превратившись вязкую субстанцию.
Как-то незаметно мы с Пурьгорем и окружавшие нас бойцы расширили коридор, и теперь теснили врагов на края дороги. Получается мы полностью разделили все войско Келлоса на две половинки и сейчас отжимаем каждую из них к лесу. Что же, хорошо! Это уже стратегический успех. Но враг все еще силен, и наверняка гораздо многочисленнее. А уж опытнее — это точно.
В толпе я увидел Антонира. Он быстро кивнул мне, ибо сейчас не время для объятий, и дальше погрузился в рукопашную. Тут и там мелькали знакомые лица, так, что на сердце стало тепло и радостно. Залпы артиллерии раздавались не только с позиций моих пушкарей. Видимо, в войсках Пурьгоря тоже имелись пушечные команды.
За два часа напряженной рубки, плавно перетёкшей в лесополосу инициатива все еще не была ни на чьей стороне. Она стояла в сторонке и выбирала, кому отдать свою благожелательность.
Со стороны Седалиса послышался рев бегущей толпы — это подошедшая пехота врубилась в порядки княжеских войск. И вот только тогда, я почувствовал, что инициатива мне подмигнула.
— Давим, давим! — в радостном безумии крикнул я, разламывая топором очередной шлем на бравом противнике. Дело пошло споро. Почувствовав слабеющего врага наши солдаты еще оживленнее стали вклиниваться во вражеские порядки.