Бремя живых
Шрифт:
Скользнув к Майе под одеяло, ближайшие пятнадцать-двадцать минут он не задумывался больше ни о чем.
Соскучившееся по мужским ласкам тело девушки вело себя совершенно автономно от ее разума. Это вообще счастливое врожденное свойство, отнюдь не каждой женщине доставшееся, – великолепный интеллект, какой дай бог иметь хоть одному мужику из тысячи, жесткий, непреклонный в достижении цели характер, и одновременно темперамент, которому если уж дать волю, начинает работать на уровне инстинктов, с единственной целью – получить максимально возможное наслаждение.
Сегодня, как и в первый вечер их знакомства, будто забыв, какой
Майя не столько занималась достаточно уже традиционным для них делом, как пыталась таким образом избавиться от мешающих ей мыслей. И цели своей скорее всего добилась. Потому что следующие двадцать или тридцать минут лежала на спине в блаженной прострации, смотрела в потолок и обменивалась с Вадимом не слишком многое значащими словами. Пока вдруг не села на кровати, подтянув одеяло к подбородку.
– Значит, так. Я свою долю задачи выполнила. С Татьяны глаз не сводила, смотрела, слушала, размышляла. Иногда совсем легонько провоцировала…
Вадим ждал продолжения, но она замолчала, спрыгнула на пол, быстро, не предлагая ему отвернуться, оделась.
Это – интересный факт. Обычно она раздевалась, ничего не стесняясь, словно даже напоказ, но одевалась всегда или в темноте, или в другой комнате, или просто приказав ему закрыть глаза. В чем тут дело – неясно. Чем процесс последовательного закрывания тела должен быть более интимным делом, чем наоборот – ему не понять. Но какой-то смысл, пусть с чисто женской точки зрения, тут, очевидно, присутствовал.
Майя зашнуровала ботинки, притопнула по коврику, убеждаясь, что сидят они хорошо, затянула на поясе широкий ремень, опять превратившись в молодого симпатичного корнета или поручика, если волосы убрать под берет или каску, – не каждый и не сразу догадается, что перед ним девушка.
– И тебе хватит валяться. Сюда, конечно, наши друзья не вздумают ввалиться, я этот номерок специально присмотрела и ключ с доски незаметно взяла, но лучше ждать их в обычном месте и в полном порядке.
«Странно, конечно, вообще все, и это тоже, – думал Вадим, – пять человек нас всего на целом свете, и все равно продолжаются военно-спортивные игры. Никому мы, получается, не верим. За отсутствием широкого контингента по разному настроенного населения ищем работу в собственном коллективе. Как способ времяпрепровождения – неплохо, но вообще – погано».
Для полной непринужденности они устроились за круглым столом в холле, напротив двери номера, в котором спала Татьяна. Ляхов откупорил бутылку очень легкого сухого вина, которое выдается морякам в походе вместо воды, настругал ломтиками слегка подсохший голландский сыр.
– Ну, давай, специалист, излагай суть дела…
Майя указала на дверь, прижала палец к губам, после чего включила найденный здесь же магнитофон. Нормальный, марки «Тембр-5», в обтянутом серым дерматином корпусе, весом чистых полтора пуда, воспроизводящий звук с пятисотметровых бобин широкой ферромагнитной ленты. Качественно воспроизводящий, поскольку скорость движения ленты составляла целых тридцать восемь сантиметров в секунду.
Разумеется, те японо-китайские машинки
Сами они сели по другую сторону аппарата, поближе к раскрытому окну. И захочешь – не подслушаешь, сочные аккорды джаза Олега Лундстрема надежно перекрывают их негромкие голоса.
– Суть дела, господин полковник, такова. Как вы и приказали, я Татьяной плотно занялась. До начала той вашей предутренней заварушки мы с ней немного поговорили на отвлеченные темы, потом мирно уснули. Проснулись под звуки боя. Там ты сам все видел. В транспортере она сидела, как внезапно чем-то тяжелым пришибленная. Некоторые говорят – пыльным мешком из-за угла. Вот что-то в этом роде. Готова отнести это на счет действительно шокового пробуждения и более чем неэстетического зрелища плодов вашего геройства.
Вадим уже замечал за Майей такую особенность. Иногда, волнуясь, она начинала говорить каким-то подчеркнуто книжным, причем с пародийным оттенком, стилем. Вот и сейчас. Но перебивать не стал. Пусть выговорится.
– Я пробовала с ней разговаривать, как ты и велел. Получалось плохо. Ее знобило, речь была не слишком связной. Памятуя твои уроки, – тут Майя позволила себе усмехнуться, – я заставила ее выпить коньяка. Думала, глотнет из фляжки граммов пятьдесят – она выпила почти втрое больше. Правда – помогло. Хотя суть вопроса не изменилась.
Ругала свою дурацкую судьбу, повторяла, что нечего ей тогда было идти на эту встречу с Сергеем. Если бы не пошла – сидела бы сейчас дома, в Пятигорске, и все было бы хорошо…
– Стоп, – сказал Ляхов. – Вот с этого места отмотаем назад, еще раз помедленнее и поподробнее. Сначала – только факты. Затем – комментарии. Пошла, говоришь, на встречу с Сергеем? Как же это может быть? А?.. Ты первую трактовку помнишь, в изложении Тарханова? Случай же это был, роковой или счастливый, но случай. А теперь, выходит, – специально пошла? Ты ее об этом не спросила? – Вадим не на шутку взволновался.
Зацепка, нутром он чуял, что очередная зацепка обозначилась. Не зря он к этой девице с подозрением отнесся, с самого первого знакомства…
– Да не спросила, конечно. Только мне и было, что версии сопоставлять и проигрывать. Я, скорее всего, подумала, что о другой встрече речь идет, второй, не той, у Цветника…
– А о второй у них тоже договоренности не было, Сергей сказал, что на работу к ней зайдет. Сам. Вот оно как. Ладно, кладем закладку, поехали дальше.
– Потом она стала говорить, что никогда нам отсюда не выбраться, что все мы тут останемся навсегда. Это, кстати, отнюдь не признак и не улика, я и сама все чаще начинаю думать примерно так же. Единственно, твой оптимизм меня поддерживает.
– Ты ее не спросила, откуда в журнале та вырезочка взялась, не она ли ее и подложила? Слишком уж мало на случайность похоже.
Эта вырезка из русскоязычной газеты весьма его занимала. Отчего вдруг и как годичной давности заметка, повествующая о не слишком заметном событии на фоне ежедневно творящихся на Ближнем Востоке конфликтов и боестолкновений, оказалась в единственно нужное время в нужном месте? Будто специально кто-то ее приготовил, выжидая момент, выждал – и подсунул тому, кому надо.