Брешь в стене
Шрифт:
— Чувствую, — улыбнулся Сэндерс. — Вам памятник нужно поставить, мистер Гроф.
— Совершенно с вами согласен. Но довольно обо мне, меня больше интересуете вы, мистер… э-э… Сэндерс.
— Я?
— Вы и вам подобные. Вы знаете, сегодня произошло нечто знаменательное: в мой отель, — слово «отель» он произнес с напускной серьезностью, — вселились сразу четыре человека. Представляете — четыре! Да в самый разгар сезона у меня не бывает такого наплыва, а сейчас… — Он кивнул на окно, за которым уныло
— Трое?
— Ну да, трое вновь прибывших, помимо вас. Все иностранцы! — Гроф понизил голос и выпучил глаза, словно только что, сию минуту, раскрыл мировой заговор с целью подорвать его уникальный отель. — Француз, итальянец и, кажется, немец.
«Швейцарец», — мысленно поправил Сэндерс.
Джон Гроф открыл гроссбух и с важным видом стал листать его.
— Вот, нашел! — торжествующе возвестил он. — Джованни Риччи, Шарль Левьен и Фридрих Мольтке.
Сэндерс резко повернулся к Грофу.
— Как вы сказали? Фридрих Мольтке?
— Совершенно верно, Фридрих Мольтке. — Гроф захлопнул гроссбух, подняв в воздух столб пыли. — Вы что, знаете его?
— Н-нет, — ответил Сэндерс, думая о своем.
«Странно, почему Миллер назвался чужим именем? Опасается, что сюда проникнет весть о смерти настоящего Ганса Миллера? Но ведь в Лондоне он останавливался под своим именем!»
Заметив озабоченность постояльца, Джон Гроф стал собираться.
— Вы извините меня, старика, — сказал он, сунув гроссбух под мышку, — что я вторгся к вам без приглашения. Скучно одному, не с кем словом перекинуться. А вы человек свежий, нездешний, с вами есть о чем поболтать.
— А как же те трое? — спросил Сэндерс.
— Терпеть не могу иностранцев, — конфиденциально заявил Гроф, подмигнув. — К швейцарцам, правда, отношусь снисходительно. Есть у меня один знакомый… Впрочем, это неинтересно. Спокойной ночи, мистер Сэндерс. И дай вам Бог утром увидеть этот потолок целым и невредимым.
— И вам того же, мистер Гроф, — улыбнулся Сэндерс.
Как только дверь за хозяином гостиницы закрылась, Сэндерс тут же связался с портье и осведомился, в каком номере остановился Фридрих Мольтке.
— В семнадцатом, сэр, — последовал вежливый ответ.
Через минуту Сэндерс уже шагал по коридору в поисках нужной двери. Ему не терпелось узнать, что за игру затеял Ганс Миллер.
Вот и табличка с номером семнадцать. Сэндерс постучал.
Дверь отворилась. На пороге стоял высокий широкоплечий мужчина в махровом халате и с голыми ногами. Похоже, он только что принимал ванну. Ничего общего с Гансом Миллером у него не было.
— В чем дело? — раздраженно спросил он с заметным немецким акцентом.
Сэндерс на мгновение растерялся.
— Мне сказали, что в этом номере остановился майор
— Тому, кто вам это сказал, смело можете плюнуть в лицо, — веско заявил Фридрих Мольтке, ибо это был он. — В моем номере никаких майоров нет.
Он попытался захлопнуть дверь, но Сэндерс придержал ее ногой.
— Мне нужен майор Робертсон, — повысил он голос, решив играть роль до конца. — И немедленно.
— Проваливайте, или я вызову полицию, — яростно зашипел немец.
— Ну!
«Кто же этот Мольтке? — ломал голосу Сэндерс, медля с ответом. — А что, если он и есть тот самый пятый?»
— Грифон, — чуть слышно произнес он.
— Что? Какой еще грифон? Вы что, спятили? — Лицо Мольтке налилось кровью.
— Сказочное чудовище — гриф с головой собаки, — пояснил Сэндерс, пристально всматриваясь в горящие бешенством глаза немца.
— Я тебе сейчас покажу голову собаки! — по-немецки заорал Мольтке.
«Не он», — решил Сэндерс и отпустил дверь. С потолка посыпалась штукатурка.
«В таком случае где же Миллер?» — недоумевал он, медленно возвращаясь к себе. Из номера Сэндерс снова позвонил портье, но на этот раз трубку никто не поднял.
На часах было десять.
Глава пятнадцатая
В двадцать минут одиннадцатого дверь в номер Шарля Левьена распахнулась и на пороге возникла грузная фигура Ли Брунсвика.
— Грифон! — ахнул француз, отрываясь от вечерней газеты. — Значит, мы у цели?
— Именно, — буркнул Брунсвик, или Грифон, плотно закрывая за собой дверь и быстро входя в комнату. — Вызовите сюда Риччи и Миллера.
— А Сэндерса?
— Делайте, что я сказал, — повысил голос Грифон, упершись тяжелым взглядом в лицо француза.
Левьен поднял телефонную трубку. Пока по телефону шел обмен короткими фразами, Грифон нервно курил.
— Миллер сейчас будет, а Риччи нет в номере, — заявил Левьен, кладя трубку.
— Проклятье! — выругался Грифон. — Где его черт носит?!
Раздался чуть слышный стук, и в комнату вошел Миллер. При виде пятого члена группы он слегка вздрогнул.
— Вы?!
— А вы что, ожидали увидеть здесь Саддама Хусейна? — грубо отозвался Грифон. — Сядьте!
Миллер сел. Несколько минут прошло в тягостном молчании.
— Позвоните этому болвану еще раз, — потребовал Грифон.
Но не успел Левьен взяться за трубку, как в номер влетел Риччи, растрепанный, с горящими от возбуждения глазами.
— А, это вы, Грифон, — бросил он на ходу, с трудом переводя дух, — рад видеть вас живым и здоровым… Все, господа, нам крышка, пора уносить отсюда ноги. Пока нас не сцапали.
— Без соплей, Риччи! — рявкнул Грифон. — Выкладывайте, что случилось, и побыстрей.