Брешь в стене
Шрифт:
— Он самый, комиссар.
— Вы говорите, он исчез? И вам известны обстоятельства?
— Думаю, что известны.
Пьер Лебон вкратце передал комиссару все, что знал о предполагаемом исчезновении своего друга.
— Понимаете, комиссар, дело в том, что я… некоторым образом… неплохо чувствую запахи.
— Неплохо! — воскликнул Реналь. — Да я лично имел возможность убедиться в вашем даре, коим наградил вас сам Господь Бог! А вы — неплохо!.. Великолепно, мой друг, а не неплохо!
— Пусть будет по-вашему,
Трубка долго не отвечала.
— Алло, комиссар! Я вас не слышу!
— Вы уверены, Лебон, — донесся наконец до Пьера далекий взволнованный голос комиссара Реналя, — что запах духов не мог выветриться за этот час?
— Абсолютно! У «Джой» очень стойкий запах. Я стоял в нескольких дюймах от него, но запаха духов уже не чувствовал. Даже если бы он сменил одежду, я бы все равно уловил хоть малейший оттенок этого аромата. Поверьте, комиссар, «Джой» ни с чем спутать нельзя, это я вам как профессионал заявляю. Нет, запах не исчез — его никогда не было. Послушайте, комиссар, что я вам сейчас скажу: это был не Шарль Левьен, это был совершенно другой человек!
И снова трубка долго хранила молчание.
— Будь на вашем месте, Лебон, кто-нибудь другой, — вновь заговорил комиссар Реналь, — я бы просто не стал его слушать, но, памятуя о ваших необыкновенных способностях, считаю возможным положиться на ваше свидетельство как на свое собственное. Я верю, что вы не ошиблись. Боюсь, дело может принять скверный и, главное, неожиданный оборот. Держите меня в курсе событий, Лебон. Через пару дней я вернусь и лично займусь этим необычным делом. Я вынужден проститься с вами. До встречи.
— До встречи.
Пьер положил трубку и задумался. На душе было муторно и жутко. Во всем этом клубке событий чувствовалось что-то ирреальное, неосязаемое, леденящее кровь, сковывающее разум и сводящее с ума. «Уж не галлюцинации ли это? — поймал себя на мысли Пьер Лебон и тут же отверг собственную версию: — Да нет, столь четких обонятельных галлюцинаций просто не может быть. Да и откуда бы им взяться? Нет-нет, это не галлюцинации…»
Стук в дверь прервал ход его мыслей.
— Войдите!
На пороге стоял Шарль Левьен. Губы его застыли в кривой усмешке, глаза были холодны и полны решимости. Пьер Лебон невольно вздрогнул.
— А вот и я! — воскликнул Шарль, развязной походкой входя в номер. — Не ждал?
Пьер не ответил. Его пристальный взгляд скользнул по фигуре вошедшего.
— Я вижу, ты собрался звонить. Прости мне мое любопытство, но…
— Шарль бесцеремонно заглянул в раскрытый телефонный справочник. — Ба, да здесь номер полиции! Ну-ка расскажи, что ты такое пронюхал…
Пьер опустил глаза и
— Портье просил сообщить в полицию об исчезновении одного приезжего, некоего месье Дюка, — неуверенно пробормотал он.
— Вот как! Весьма ответственное поручение. Весь-ма!
Шарль вдруг разразился резким, неприятным хохотом.
— Прекрати! — закричал Пьер, вскакивая и трясясь от переполнявших его гнева и негодования. — Прекрати сейчас же! Ответь: где Шарль Левьен?
Шарль, или, вернее, его двойник, оборвал смех на полувздохе. Его красивое лицо стало каменным, плотно сжатые губы сделались белыми как мел.
— Шарль? Тебе нужен Шарль? — переспросил он, доставая портсигар. — Ах, Пьер, какой в тебе сыщик пропадает! А до меня, дурака, только час спустя после твоего отъезда дошло, что ты меня обнюхивал — там, на террасе. И ведь вынюхал, вынюхал, подлец!.. Очень сожалею, Пьер, но ты стал жертвой собственного носа. Я вынужден… .
— Где Шарль?! — прогремел Пьер, наступая на двойника своего друга и до боли сжимая кулаки.
Двойник Шарля поднял портсигар на уровень груди.
— Что ж, я тебе устрою встречу с Шарлем Левьеном, — процедил он сквозь зубы и открыл крышку портсигара. — Ты сам этого захотел.
…Несколько секунд спустя от Пьера Лебона остался лишь легкий, едва уловимый запах озона.
— Впрочем, этому праведнику вряд ли найдется место в аду, — сказал в пустоту двойник Шарля Левьена и захлопнул крышку.
Сутки спустя Шарль Левьен, ни с кем не простившись, покинул город и уехал в неизвестном направлении.
Глава пятая
Клод Реналь вернулся в город ночным поездом и сразу же отправился в полицейское управление, где его ждал целый ворох скопившихся рапортов и донесений. Но не успел он приступить к просмотру наиболее важных, на его взгляд, бумаг, как в кабинет ввалился сержант Мон, здоровый флегматичный детина лет тридцати пяти.
— Рад видеть вас живым и здоровым, шеф, — прогремел он, безуспешно пытаясь подавить зевок.
— А, это ты, Мон. Есть новости?
— Есть, шеф. Телефонограмма из министерства.
— Вот как! — поднял брови комиссар. — Опять какую-нибудь пакость нам готовят?
— Именно. Планируется широкомасштабная операция по ликвидации сети франко-итальянской наркомафии.
— А мы-то тут при чем? — пожал плечами комиссар. — Уж где-где, а здесь мафиози делать нечего.
— Париж считает иначе, — возразил Мон и ухмыльнулся. — Наверху стало известно, что через наш город идут крупные партии наркотиков. Контрабандисты устроили здесь что-то вроде перевалочного пункта.
— Проклятье! — Комиссар стукнул кулаком по столу. — Не хватало нам еще войны с итальянскими мафиози!