Бретонская колдунья (сборник)
Шрифт:
Еще взмах! Еще дыра. Под ударами кнута мешок на глазах разлетелся в клочья, раскидав ошметки сена вокруг столба.
– Вот так! – чуть надменно сказал Ришар.
– Вроде простая штуковина – веревка на палке… А не хуже меча мешок разодрала! – уважительно сказала Жаккетта. – А почему так получается?
Конюх взъерошил затылок пятерней и пожал плечами.
– А кто его знает? Только с веревки толку не будет. Видишь, как кнут плетен? У кнутовища толстый, а к концу совсем сходит, ровно хвост у морковки. Сдается мне, когда махнешь кнутовищем, вся сила на конец хвоста стекает и там уже бьет во все стороны. Сама сейчас попробуй.
Жаккетта
Но бич, вместо того чтобы красиво щелкнуть, почему-то змеей обвился вокруг ее ног, спутав их не хуже аркана.
Жаккетта сердито его распутала, взмахнула еще раз… Но простой с виду предмет оказался на деле хитрым и коварным. И слушаться не хотел.
– Не-е, этот плохой, испорченный какой-то! – с досадой сказала она.
Ришар очень ловко примостился около Аньес и что-то ей нашептывал.
– Это рука у тебя непутевая! Пока… – отозвался он и, спрыгнув с телеги, взял неправильный кнут.
Тот взорвался щелчками, полностью послушный Ришару.
– На! – вложил он рукоятку в руку Жаккетты. – Смотри лучше: вот так держишь, взмах легкий. Руку, как деревяшку, не зажимай. Пробуй!
Под его строгим надзором кнут постепенно стал подчиняться Жаккетте, и скоро она защелкала, как заправский пастух.
– Будешь пока этим руку набивать, а на днях я тебе подходящий хлыст сплету, – конюх опять подсел к Аньес.
Большой Пьер тоже решил поиграть бичом, и они с Жаккеттой по очереди безуспешно пытались сбить с гвоздя капюшон под тихое воркование Аньес и Ришара.
Глава IV
К концу недели Жанна, вконец объевшаяся холодной уткой с апельсинами и вишней (которую ей регулярно подавали) и не в силах больше видеть мрачные лица прислуги, все-таки наняла кухарку, посудомойку и горничную.
Сначала, распрощавшись с горшками и кастрюлями, камеристки облегченно вздохнули, но тут обнаружилось новое неудобство. Бретонская кухарка готовила пищу на свой манер, и привыкшим к большим количествам чеснока аквитанцам ее стряпня казалась безнадежно пресной и невкусной.
Поэтому, когда уж становилось совсем невмоготу, Аньес с Жаккеттой спускались на кухню и под косым взглядом кухарки Филиппы (вот уж людям делать-то нечего!) готовили такое родное, такое вкусное «гасконское масло».
На знакомый чудесный аромат как по волшебству изо всех углов и закоулков отеля сползались страждущие этой амброзии.
В очередной раз, когда теплая компания, истосковавшаяся по родной пище, млея от удовольствия, уминала бобы с масляным чесночным соусом (под аккомпанемент неодобрительного грохота сковородками кухарки и посудомойки), на кухню разъяренной гарпией ворвалась только что вернувшаяся из замка Жанна.
– Так!.. – зловеще процедила она, стоя на пороге. – А я-то все думаю, почему это, как к нашему отелю подъезжаешь, чесноком аж на улице разит! Впредь чтобы ни от кого… Слышите?!! Ни от кого даже намека на вонь чеснока не было! А не то я вам всем покажу! Жаккетта, Аньес! Быстро наверх! И рты сначала прополощите!
Наградив напоследок всех убийственным взглядом, Жанна, подобрав подол, круто развернулась и исчезла.
Аньес с Жаккеттой недоуменно переглянулись и пожали плечами.
– Ну все, теперь всю жизнь преснятиной питаться будем… – вздохнула Жаккетта. – Ты уж извини, Филиппа, просто мы в Гиени по-другому готовим.
Она отчаянно боролась с искушением насухо вылизать миску, зная,
Не в силах удержаться от соблазна, Жаккетта нашла компромисс, показавшийся ей более благородным, чем облизывание посуды. Она принялась водить пальцем по стенкам миски, собирая остатки соуса, и слизывать соус уже с пальца.
Над столом повисло похоронное молчание.
Кто растягивал последние ложки бобов, кто, отставив пустую посуду, просто смотрел в столешницу, вспоминая гостеприимную кухню замка Монпез'a, где тетушка Франсуаза так щедро добавляла всем желающим дивные чесночные соусы и подливки…
– Последнюю радость в жизни отняли! – сплюнул Большой Пьер. – Пойти, что ли, вечерком в «Жирную хавронью» сидру дернуть?
– Вы обленились вконец! С сегодняшнего дня будете сопровождать меня в герцогский замок, а то я больше похожа на бедную бюргерскую дочку, чем на девицу знатной фамилии! – объявила камеристкам Жанна.
Она пристально изучала свое лицо в ручное зеркальце, словно видела его в первый раз.
– Сегодня вечером бал, и я должна быть на нем самой привлекательной!
– А что случилось, госпожа Жанна? – робко спросила Аньес.
Такой близкой подруги, как Рене, в Бретани у Жанны пока не появилось, поэтому она поделилась захватывающей новостью с камеристками.
– Кажется, я нашла мужчину, достойного быть моим супругом!
– Он молодой, знатный и красивый? – Аньес перенесла достоинства Жанны на неведомого жениха.
– Конечно нет, глупая! – рассмеялась Жанна. – Он очень знатный, старый и богатый. Второе качество в нем особенно ценно. Это герцог де Барруа, сегодня он приехал с послом Максимилиана Австрийского. Максимилиан тоже, в числе прочих, сватается к Анне Бретонской. А его дочь должна стать женой Карла VIII. Герцогство же Барруа находится в Лотарингии. Кстати, деревушка, в которой провела детство Орлеанская Дева, как раз находится на землях герцогства. Интересно, зачем я все это вам рассказываю? В общем, я должна быть настолько привлекательной, чтобы у герцога сердце в груди заскакало галопом. Аньес, приготовь темно-синее платье! Ну то, шитое золотом… Подбери к нему пояс и украшения! Жаккетта, завьешь меня волнами! И шевелитесь, времени мало!
Аньес кинулась в гардеробную, Жаккетта – к сундуку с куаферскими принадлежностями. Вынув оттуда кожаный футляр, Жаккетта достала из него U-образные загогулины, напоминающие громадные, толстые шпильки. Эти устрашающие предметы, навевающие мысль о пыточном подвале, были всего лишь приспособлениями для создания волнистых локонов.
Пока Жаккетта накручивала на загогулины влажные пряди волос госпожи, Жанна (продолжая рассматривать свое лицо) рассуждала вслух:
– Сегодня я буду с ним танцевать… Жаккетта! Сделаешь мне брови потоньше – опять как беличьи хвосты стали! Завтра, после официального приема, будет большая охота… С лошади, что ли, упасть… Да нет, не пойдет. Сразу набежит такая толпа спасителей, что герцог, бедняжка, и не пробьется сквозь этот заслон! Жаккетта! Будешь сидеть наготове в охотничьем домике – вдруг охота затянется и придется там ночевать! Говорят, сегодня должен подъехать сам принц Орлеанский… И цвет лица какой-то серый… Принц, утверждают некоторые дамы, такой любвеобильный кавалер, мимо новенькой юбки нипочем не пройдет… Черт! Если бы не замужество… Ай! Жаккетта! Поосторожней, корова ты этакая! Кстати… (Жаккетта насторожилась.) Что за имя у тебя дурацкое?