Брейкмич
Шрифт:
– Мы готовы к принятию… – начал Симон.
Я откашлялся, перебил его.
– Говоря о девушке, у меня для тебя кое-какие… Эм… Новости.
Симон помолчал. Завершил лечение, убрав руки от меня, спокойно посмотрел в моё уже невредимое бородатое лицо.
– Что за новости?
Я вздохнул.
Рассказал.
С минуту Симон смотрел в одну точку перед собой. Хмурый и немного, как мне кажется, огорченный, он старался не поворачиваться ко мне, пока утихнет очередное возмущение в мой адрес. Выдержка этого мужика меня поражает! Где бы мне взять столько терпения?
– Нет, –
Я опешил. Вскочил следом, не этого я от него ожидал. Все-таки он…
– Ты же ангел, Симон!
Тот шикнул на меня, резко оборачиваясь. Вот теперь я ясно видел, насколько раздражен мужчина. Его глаза по-прежнему были внимательны и собраны, а вот вся мимика лица выдавала эмоции.
– Не кричи на весь зал! Поверь, тебе итак проблем хватает!
– Симон, ты же ангел, – шёпотом повторил я, – в конце концов, это за тобой они охотились, а пострадала моя Летти! Достать, чёрт возьми, эту книгу с Небес!
– Не смей при мне поминать чёрта, Брейкмич! – женский палец ангела воткнулся мне в грудь, – это во-первых! А во-вторых, это не твоя Летти! В-третьих, я не вправе распоряжаться божественными книгами, какой бы благой цели они не служили! Ты опять всех подвёл! Опять, Брейк!
Я упал духом, когда Симон вновь стал собранным и спокойным и отвернулся от меня в сторону выхода.
Повернулся обратно.
– У тебя было задание, Брейкмич, чёткое и ясное, – спокойный голос ангела меня убивал.
Он не передумает. Я слишком много его подводил.
– Пожалуйста, Симон! – взмолился я. – Я верну тебе эту книгу! Ты же знаешь меня!
У ангела не дёрнулся ни один мускул на лице.
– Я знаю тебя. И потому ещё раз повторяю, завтра в полночь ты исполнишь отведенную тебе роль. Мне все равно как! Ты итак все испортил и нарушил, но выполнишь возложенный на тебя долг!
Сердце пропустило удар.
Я крепче сжал кулаки, вдоль туловища.
– Награда? – процедил я.
Симон вздернул бровью.
– Ты всегда был и видимо останешься дерзким, не управляемым. Ты ничего не понял и не достиг.
– Симон, это уже слишком!
– Ты остаёшься.
– Симон!
– Завтра, в полночь!
– Симон! – заорал я.
Но он исчез. Словно его здесь вообще не было. А я как безумецн смотрел не на него, а в пустоту перед собой. Сбоку послышался скрип. Я обернулся. Старушка встала со скамьи и испуганно смотрела на меня.
– Старший брат… Опять мной недоволен!
Старушка покачала головой.
– Не дело братьям ссориться. Добра от этого не жди. Будь мудрее, сынок!
И отвернулась, хромая, направляясь к иконам. Я пыхтел как загнанная лошадь, но выслушал женщину. Чувствуя, как до крови прокусил от злости нижнюю губу, отвернулся от старушки, собираясь взорвать к чертям весь этот гребанной мир!
Симон сказал, что я вновь не достоин. Я буду ли когда? Мне уже не верится, что достигну своей эгоистичной цели. Что когда-нибудь отсюда выберусь!
– Брейк!
Я был уже на улице. Пара холодных каплей упала мне на голову, остужая мою закипающую от гнева голову.
Обернулся.
Симон
– Что ты сделал?
– А! Теперь тебя это волнует? – рыкнул я.
Дождь постепенно усиливался, нещадно проникая в мою одежду, волосы, но жаль что не в душу. Я не прочь бы был её остудить так, а не жаждой крови.
– Не зачем так кричать. Поднимись сюда ко мне. Там же сыро!
Я злобно усмехнулся, глядя исподлобья на опрятного мужчину.
– Спускайся, Симон, – мой голос стал низким, угрожающим.
Я вообще был в восторге от своего голоса! Мелодичный в спокойном состоянии, и грубый, хриплый в гневе.
Симон замялся. Затем молча, медленно, словно дождь мог его разрушить, спустился со ступеней церкви в пелену ледяного дождя.
– У тебя было разбито лицо и подошва в крови, что ты натворил, Брейкмич? – Симону было холодно.
Ангелы вообще теплолюбивый, нежный народ. Губы Симона тут же стали синими, а весь он с трудом сдерживал озноб, чтобы сохранить достоинство небожителя.
– Коул Фрейд жив. Что же ты тогда натворил? – внимательный взгляд мужчины единственное, что не дрожало под ливнем.
Я хохотнул.
– Мотнулся домой, на небо, узнал как обстоят со мной дела? Так что же раньше тебя не волновало это?
Я навис над ровно стоящим ангелом. Тот немного отступил.
– Фрейд жив?..
– О, да он жив! Не переживай. Если этот тип вам тоже не безразличен в отличие от меня, я его обязательно убью. Убью морально, финансово, всю его одержимую секту! Вам наверно льстит, что некий бизнесмен столь отчаянно бредит богом, что перерыл всю планету в поисках священных реликвий. Он конечно ещё жертвы не приносит, но с его помешательством и возможностями, что ему все сойдёт с рук, думаю до этого не далеко. Вы будете рады? Вы этого хотите? Внимания фанатиков? Их безумной любви?
– Прекрати, Брейк, ты перегибаешь палку! Небеса не приемлют безумие фанатиков, помыслы и вера должна быть чиста. Тебе ли не знать? Я переживаю за тебя.
– Ха! Конечно! И как я мог подумать другое? Хочу, что бы ты знал, Симон, мой участливый друг, я убил подручных Фрейда, того, кто как ты говоришь безразличен. А следом уничтожу и его. На закрытом аукционе соберутся все богатеи и спонсоры Фрейда. Чёрный рынок и нелегальные реликвии нигде не учтенные. Их придут покупать высокоуважаемые, в том числе и в криминальное мире, люди. Удобно усядутся в бархатные кресла. Услужливый официант тут же сунет в увешанную драгоценностями руку дорогое шампанское. Ложь и лесть польет рекой в ожидании начала аукциона. Результаты, которого впрочем, уже предрешены. Ведь залоги внесены. Товары обещаны. Но тут выйдет щупленький парень-козёл отпущения и объявит, что товара нет, денег нет. Всем извините… А дальше он не договорит, потому что его пристрелит один из гостей. Сначала вежливо, а потом с брызгами пены у рта все начнут искать мистера незадачливого организатора. Но мистеру Фрейду уже донесли, что все таинственным образом исчезло. И тут начнётся самое интересное…