Бриджит Джонс: грани разумного
Шрифт:
– Ох, ради бога! – огрызнулась Шез. А Джуд в ту же секунду закивала:
– Да, конечно, офицер, – и произнесла искусную, чисто женскую благодарственную речь.
Вошли в мою квартиру: холодильник полон еды, пиццы ждут отправки в духовку, кругом коробки шоколада, канапе с копчёным лососем, пакеты «Минстрел» и бутылки шардонне. На закрытой полиэтиленом дыре – большой плакат: «Добро пожаловать домой, Бриджит!» И ещё факс от Тома – переехал к одному парню, таможеннику из Сан-Франциско:
«Дорогая, наркотики – порошок дьявола. Скажи „нет“! Полагаю, ты теперь будешь худее,
Кроме того, Джуд и Шез убрали с пола в спальне весь бардак, который я там устроила перед отъездом, застелили кровать чистым бельём, на столике рядом свежие цветы и мои любимые сигареты «Силк кат». Обожаю своих чудесных подруг! И чудного, эгоистичного Тома!
Девочки приготовили мне ванну и принесли бокал шампанского, а я показала им укусы вшей. Потом надела пижаму, мы уселись на кровать, с сигаретами, шампанским и коробкой конфет, и принялись обсуждать всё случившееся.
Должно быть, я тогда заснула: уже темно, Джуд и Шез нет, однако они оставили у меня на подушке записку с просьбой позвонить, когда проснусь. Поехали обе к Шеззер – квартира Джуд ремонтируется, чтобы им с Подлецом Ричардом после свадьбы жить вместе. Надеюсь, у неё строитель получше, чем мой. С дыркой в стене никаких изменений.
10.00. Га-а-а! Где я? Где я?
10.01. Странно лежать в кровати, на простынях: приятно, но уже отвыкла. Вот, вспомнила – обо мне ведь напишут газеты. Пойду куплю, вырежу всё про себя, вклею в альбом и стану показывать внукам (если когда-нибудь будут). Ура!
10.30. В это невозможно поверить – как сон или дурная первоапрельская шутка. Невозможно поверить… Диана умерла – это на неё совсем не похоже.
11.10. Сейчас включу телек – скажут: произошла ошибка, она вернулась. Потом мы увидим, как она выходит из «Харбор клаб», окружённая журналистами: спрашивают её, на что это было похоже.
11.30. Не могу поверить! Так страшно, когда власти абсолютно не знают, что делать.
Полдень. По крайней мере Тони Блэр держит себя в руках. Кажется, сказал то, о чём все думают, а не повторял как попугай: «Печаль и шок…»
13.15. Видимо, весь мир сошёл с ума. Больше никогда ничего не будет нормально.
13.21. Почему Джуд и Шез не позвонили?
13.22. А, наверно, думают, что я сплю. Позвоню сама.
13.45. Я с Джуд и Шеззер дружно согласились: она была нашим национальным сокровищем, нам теперь очень стыдно, что все без исключения так скупились на выражение любви к ней, и ей не нравилось жить в Англии. Как будто огромный всесильный перст появился с небес: «Если вы все собираетесь пререкаться из-за неё – так никому она не достанется!»
14.00. Вот ведь именно так, чёрт возьми, должно было получиться – как раз в тот день, когда я ждала о себе в газетах. Про меня – ничего, ничего.
18.00. Не могу поверить, что она умерла. То и дело смотрю на газетный заголовок, чтобы заставить себя поверить в это. Ведь принцесса Диана была святой
18.10. Хмм, интересно – что люди говорили бы обо мне, если бы я умерла?
18.11. Ничего.
18.12. В особенности интересно, что они обо мне говорят, – если заключение в тайской тюрьме что-нибудь значит.
18.20. Только что осознала жуткую вещь. Смотрела телевизор, выключив звук; на экране возникла газетная передовица с вроде бы подлинными фотографиями последствий катастрофы. Поняла, что ужасная часть меня именно стремилась разглядывать эти фотографии. Ясно, что я не куплю эту газету, даже если будет возможность, но… Уфф, уфф! Как это меня характеризует? О боже, я чудовище.
18.30. Сижу и смотрю в одну точку. Раньше просто не понимала, насколько принцесса Диана была частью нашего сознания. Всё равно что Джуд или Шеззер вот здесь, полны жизни, всякое хихиканье, шуточки, безделушки – и вдруг происходит нечто серьёзное, ужасное и твой друг умирает.
18.45. Только что видела по телевизору женщину, которая пошла в центр садоводства, купила дерево и посадила его в честь принцессы Дианы. Может, я тоже могла бы вырастить что-нибудь в горшке на окне, напр., эмм, базилик? Купить его в «Калленз»?
19.00. Хмм, кажется, базилик как-то не подходит.
19.05. Все идут к Букингемскому дворцу с цветами, как будто это давно устоявшаяся традиция. Всегда ли люди так делали? Это нечто совершаемое недалекими людьми с целью попасть на телеэкран (вроде ночёвок в палатках у магазинов) или правда хорошо? Хмм, чувствую, однако, что хочу пойти.
19.10. Всё же пойти туда с цветами – это немного глупо… Но дело всё в том, что мне она действительно нравилась. Как будто в самом сердце правительства был кто-то очень похожий на меня. Всякие критиканы ругали её отн. фугасов и т.д., но, на мой взгляд, она, чёрт возьми, мудро использовала эту безумную публичность. Лучше чем вообще ничего не делать, кроме как выступать у себя на кухне.
19.15. Какой смысл жить в столице, если не участвовать в коллективном выражении чувств? Пусть это не особо по-английски, но, может быть, всё изменилось с изменением климата, Европы, Тони Блэром и теперь принято выражать свои чувства? Может, она изменила английскую консервативность.
19.25. О'кей, решительно иду в Кенсингтонский Дворец. Правда, у меня нет цветов. Куплю на бензоколонке.
19.40. На бензоколонке всё распродано. Остались только апельсиновые шоколадки, горчица и т.п. Хорошо, но не подходит.