Бригада 16. Похищение европы
Шрифт:
– Подожди, я первый.
– С этими словами он скрылся в дверном проеме.
Пару минут Саша слышал только скрип половиц, затем Шмидт снова возник на пороге.
– Никого, - сказал он, - пойдем, поможешь открыть ставни.
Света, который проникал через открытую дверь, хватило, чтобы в общих чертах различить устройство дома. У стены стояла стремянка на колесиках; Шмидт залез на нее и скинул крюк, крепивший ставни изнутри. Он обошел все три стены, в которых были прорезаны окошки - узенькие, под самым потолком, больше напоминавшие слуховые окна
Изумленному взору Белова открылось зрелище, от которого захватило дух. В четырех углах избы стояли огромные дубовые сундуки, обитые железными полосами. В одном из них лежали россыпи золотых монет. В другом Саша нашел украшения - кольца, браслеты, колье и подвески. В третьем хранились крупные самородки. В четвертом половина была занята аккуратными стопками слитков, а рядом стоял кованый ларец, украшенный крупной зернью. Белов откинул крышку, и в глаза ему ударили разноцветные лучи: ларец был полон драгоценных камней - рубинов, сапфиров и изумрудов потрясающей чистоты и размеров. Отдельно, в холщовом мешочке, лежали бриллианты.
Между ларцами, вдоль стен, были сделаны полки, сплошь уставленные древними фолиантами. Здесь не было ни одной печатной книги, только рукописные. Состояние манускриптов было просто великолепным, и Саша удивился, как они смогли так хорошо сохраниться. Он посмотрел внимательнее на стены и все понял - два нижних венца были обиты соболиным мехом. Грызуны - мыши и крысы - боялись даже близко подойти к дому. Всем известно, что соболь, несмотря на свои невеликие размеры, - самый кровожадный хищник в тайге.
От старых охотников Белов не раз слышал, что соболиная семья, действуя сообща, может охотиться даже на лося. Молодые самцы шипят, визжат и кусают сохатого за ноги, заставляя его бежать в определенном направлении, а старые - с дерева прыгают лосю на спину и вгрызаются мелкими острыми зубами в прочную шкуру, постепенно добираясь до главных артерий. Когда крупное Животное ослабевает от потери крови и уже не стоит на ногах, все семейство набрасывается на него и начинает поедать еще живого, прогрызая внутри туши ходы.
Аким говорил, что видел такие пустые шкуры, натянутые на кости. Со стороны кажется, что вроде бы сохатый цел, а на самом деле он - пустой, как барабан. Неудивительно, что мыши и крысы обходили таежный особняк за версту. На стенах висело старинное оружие; приклады из красного дерева, все в золотых насечках, отделанные филигранью.
На противоположной от входа стене и чуть левее висело старинное зеркало в раме червонного золота, изукрашенной виноградными гроздьями, цветами и крылатыми купидонами. Само стекло смотрелось темноватым и мутным; оно было сделано в те далекие времена, когда только-только изобрели амальгаму. Саша предположил, что это - знаменитое венецианское зеркало, быть может, одно из самых первых. Если это так, то трудно даже представить, насколько оно ценно. Не исключено, что в его зазеркальной памяти хранятся отражения императоров и королевских особ. Белов стоял, потрясенный увиденным. На мгновение он
– Дима!
– позвал он и не услышал ответа.
– Шмидт!
Из угла донесся металлический звон. Белов обернулся. Дмитрий надел массивную золотую цепь, нацепил на голову княжескую корону и крутился перед зеркалом, оглядывая себя со всех сторон; словом, вел себя не как офицер спецназа, а какая-нибудь Мария-Антуанетта.
– Вношу поправку!
– сказал он.
– Первым делом, когда вернемся в город, пойду в паспортный стол и поменяю фамилию. Не называйте меня больше Шмидтом, теперь я - граф Монте-Кристо!
– Он посмотрел на цепь.
– Кстати, а что это за барашек тут болтается?
– Это - орден Золотого Руна, граф!
– ответил Саша.
Шмидт покопался в сундуке, извлек вторую цепь - точно такую же - и надел поверх первой.
– Неплохо!
– заметил он.
– Теперь я - дважды орденоносец! Кстати, ты, часом, не знаешь, чья эта корона?
– Понятия не имею. Знаю только, что их обычно снимали вместе с головами!
– сказал Белов.
Шмидт поспешно сорвал корону и бросил обратно в сундук.
– Тьфу-тьфу-тьфу!
– Он поплевал через левое плечо.
– Плохая примета! Не дай бог!
Саша обвел сокровища задумчивым взглядом.
– Шмидт! Ты знаешь, сколько все это может стоить?
Дмитрий беззаботно пожал плечами.
– Смотря как продавать. Если сдать в петропавловский ломбард - это одно, а если толкнуть с аукциона «Кристи»... Ну, тогда султан Брунея покраснеет от стыда со своей мелочью.
Белов еще раз обошел избу. Рядом с входом висело полотно Серова - тот самый, первоначальный вариант «Похищения Европы». Саша смахнул с картины липкие нити паутины и снова поразился, какой мощной, до предела негативной энергией она наполнена. Такое впечатление, что Ерофей Кистенев все время стоял за спиной живописца и злобно ухмылялся.
Картина была на месте. Но вот метеорита они до сих пор так и не увидели. Наверное, Митрофанов понимал, что золото, книги, оружие и драгоценные камни - ничто по сравнению с Сэрту. Если бы не было «Огня, сошедшего с неба», то и богатейшей коллекции тоже не было бы.
Но где же он?
Минуты быстро бежали: еще немного и нагрянет Князь со своими бойцами. Но не это пугало Белова; куда хуже, если бы Князя опередили те, другие - убийцы его брата, завладевшие картой. Надо было торопиться.
– Дима!
– сказал Белов.
– Ищи камень.
– Уже ищу, - отвечал Шмидт, копаясь в сундуке.
– Какой он из себя?
– Если бы я только знал, - пробормотал Белов.
– Он должен светиться, но...
Нежного голубоватого свечения нигде не было заметно. Внезапно Сашу осенило.
– Постой! Наверное, сработал стереотип! В том особняке есть подземелье, наверняка и здесь - тоже.
Белов со Шмидтом опустились на колени и принялись исследовать пол: метр за метром, пядь за пядью. Но между плотно пригнанными досками не было даже намека на щель.