Бригада 16. Похищение европы
Шрифт:
– Как Лайза?
– первым делом спросил Саша у Ватсона.
– Нормально. Она в больнице, Ольга - с ней. Мы тоже собирались ехать, но...
– Что такое?
– Белов обвел взглядом всех присутствующих.
– Пойдем, Александр, - сказал Введенский.
– Я тебе кое-что покажу.
Они прошли в центральный зал. На столе лежала пухлая папка в красной кожаной обложке. Генерал достал из папки несколько исписанных от руки листов и положил перед Беловым.
– Этих показаний достаточно, чтобы снять с тебя все обвинения. Чуть попозже
Белов взял первый лист и стал читать. «Я, Любовь Николаевна Фомичева, настоящим свидетельствую...»
– Где она?
– спросил Белов, дочитав до конца.
– Наверху. Заперта в своей комнате, - сказал Введенский.
Белов, не говоря ни слова, поднялся на второй этаж и прошел до конца коридора. Перед закрытой дверью он остановился, словно задумался о чем-то, потом решительно повернул в замочной скважине ключ и вошел. Маленькая хрупкая женщина сидела на кровати. Ее большие глаза были красными от слез. Белов взял стул, аккуратно поставил рядом с кроватью и присел.
– Почему?
– спросил он.
Любочка снова заплакала, но Белов покачал головой.
– Не надо.
– И снова повторил: - Почему ты это сделала?
Любочка достала платок, вытерла глаза, высморкалась.
– Мой брат брал в банке кредит. Хотел открыть свое дело. Он не сумел вовремя вернуть деньги. Зорин выкупил долг и стал его шантажировать...
– Почему ты не сказала об этом мне?
Женщина пожала плечами. Саша вздохнул, встал и отодвинул стул.
– Уходи!
– сказал он.
– Я не знала, - оправдывалась бывшая секретарша.
– Я даже не предполагала, что он пойдет на такое... Зорин сказал, что ему нужен кусочек метеорита для анализа. Он обещал...
Белов больше не слушал. Он оглядел комнату и увидел, что Любочка уже успела собрать вещи. Два чемодана и сумка стояли запакованными.
– Сейчас приедет такси. Уезжай.
– И он вышел из комнаты.
Он спустился в центральный зал и подошел к Витьку.
– Вызови такси, пусть ее отвезут в аэропорт. И еще - дай ей денег, с учетом командировочных.
– Шеф!
– возмутился Злобин.
– Да я бы ее...
Белов не дал ему договорить.
– Хватит! Все уже позади. Мы это пережили, сделали выводы и забыли. Все!
– Да, - сказал Ватсон, подкручивая усы.
– Вот так пригреешь кого-нибудь у себя на груди, а она тебя потом за три копейки... Эх!
– Он махнул рукой.
Саша не мог сдержать улыбку.
– Ватсон! Не обобщай. Есть ведь и другие женщины. И я...
– Он оглянулся на Шмидта и поправился: - И мы к ним сейчас поедем. Потому что мы их...
– Белов замолчал и выжидательно посмотрел на Шмидта.
Дмитрий пожал плечами и заложил руки в карманы - видимо, чтобы скрыть смущение.
– Ну да, - сказал он.
– В общем-то, любим, что греха таить...
Через полчаса Белов, чистый, гладко выбритый и переодевшийся в свежую одежду, вошел в больничную палату, где
– Здравствуйте, девочки! Вы уже успели познакомиться?
Ольга поднялась ему навстречу. Она с опаской покосилась на Лайзу, но потом, решившись, бросилась Белову на шею.
– Ты цел? Слава богу!
Шмидт, стоявший за Сашиной спиной, громко кашлянул.
– Если это кого-нибудь интересует... В чем я, между прочим, сильно сомневаюсь... Так вот, я тоже цел и невредим. Лайза! Давай, что ли, тоже начнем целоваться, если эта парочка не обращает на нас никакого внимания?
Ольга отстранилась от Белова и звонко расцеловала Шмидта.
– Дурачок! Как я могу не обращать на тебя внимания?! Ты же такой... Сильный, мужественный, бравый!
– И - дважды кавалер ордена Золотого Руна, прошу заметить!
– добавил Шмидт.
– А он, - Дмитрий кивнул в сторону Белова, - так себе. Всего лишь будущий губернатор Камчатки.
Когда Белов остался с Лайзой наедине, он развернул сверток. Палата озарилась бледным голубоватым сиянием.
– Лайза, это - Сэрту!
– сказал он.
Девушка тронула камень.
– Сэрту, это - Лайза!
– в тон Белову сказала она.
Белов положил руку ей на живот, и вдруг... Нет, конечно, этого просто не могло быть - срок слишком маленький. Наверное, ему это только показалось. Показалось, потому что он очень хотел в это поверить, но... Словно две пары маленьких, но очень бойких ножек принялись колотить одновременно в преграду перед собой.
– Ты... чувствуешь?
– спросил Белов Лайзу.
Она улыбнулась.
– Конечно. Я все чувствую. И они тоже чувствуют.
Саша целовал ее пальцы и немного стеснялся непрошеных слез, так некстати навернувшихся на глаза.
– Я... немного устал, - оправдываясь, сказал он.
Этого можно было и не говорить. Лайза все понимала без слов. Она нежно гладила его по руке, и в ее прекрасных глазах отражалось голубоватое сияние, исходившее от Сэрту.
Вечером Введенский отправил шифротелеграмму на адрес Администрации президента. От Батина тут же пришел ответ: «Ждите указаний». Что за указ, Игорь Леонидович не знал. Батин ни словом не обмолвился об этом во время их последней встречи. А ночью события двух последних дней получили свое логическое завершение.
Вернувшись от Лайзы, Белов тут же улегся спать. Он так измотался, что не думал, будто что-то способно разбудить его раньше, чем через пару суток. Но ровно в полночь словно какая-то неведомая сила заставила Белова подняться с кровати и подойти к окну. Внизу, в серебристой дорожке лунного света, он увидел высокую фигуру человека с посохом в руке. У ног человека сидела собака.
Все еще думая, что это - мираж, спотыкаясь и не попадая в штанины, Белов впопыхах оделся и сбежал вниз по лестнице. В руках у него был заветный сверток. Саша спрыгнул с крыльца, не обращая внимания на ступеньки, и бросился к человеку с собакой.