Бригада «Революционная Монголия»
Шрифт:
Войска Воронежского фронта, в состав которых входила «Революционная Монголия», продвигались к маленькому зеленому островку в пропыленном степном море — городку Богодухову. Штурм Богодухова был стремительным и внезапным. Немцы вдруг с ужасом обнаружили на улицах городка советские танки с именами героев Народной Монголии на седой от пыли броне.
Гитлеровцы в панике бежали, побросав легковые и грузовые машины, пулеметы, орудия. Пехотинцы-десантники гоняли по огородам отставших гитлеровцев, вылавливали их в гуще подсолнухов.
В огородах еще потрескивали выстрелы, автоматчики вытаскивали из подвалов ошалевших от страха фашистов, а город ликовал — население встречало освободителей.
Весь город оказался
Танкисты терялись от всех этих знаков внимания и народной любви. А как на них смотрели люди! Старики, впервые увидевшие погоны (сами когда-то носили), удивленно качали головой, женщины видели в каждом бойце мужа, брата, сына, отца — как детишки смотрели на боевые ордена и медали.
Дети и девушки забирались на танки, осыпали броню букетами ромашек и васильков.
Танкисты радостно улыбались. Сквозь кровь, пожарища, смерть, издалека шли они сюда. И пришли с победой!
После взятия Богодухова — короткий отдых. Осенний лес. Неяркая трогательная, тихая красота. Тронутые багрянцем листья еще не облетели, тонкие серебряные паутинки протянулись над просеками; краснеют меж кочек подосиновики, стайки белых грибов выбегают на полянки. Усталые, закопченные в тяжелых боях танкисты подолгу бродят в негустых светлых рощицах, собирают грибы, перезрелые лесные ягоды, и вспоминаются им сибирские, уральские, дальневосточные леса, родные просторы. А исхлестанные вражеской сталью боевые машины, испещренные вмятинами и царапинами — отметинами пуль и осколков, словно хорошеют украшенные маскировочными ветками. Танкисты моются, приводят в порядок обмундирование, чистят оружие, осматривают и ремонтируют танки, а вечером на поляне негромко поет гармонь, и воины вспоминают недавние бои, обмениваются домашними новостями.
Но и в такие часы политработнику дело найдется. Вместе с товарищами хожу из батальона в батальон, танкисты встречают радушно, угощают трофейными сигаретами, завязываются беседы. На вырванном бомбой здоровенном пне сидит группа бойцов, лиц не видно, луна еще не взошла. Подходим, прислушиваясь к раскатистому голосу. Узнаю парторга батальона капитана Виктора Ивановича Дорофеенкова, бойцы любят его слушать, рассказывает он всегда увлекательно, интересно.
Вот и сейчас слушают…
— Тяжелое время было. Наши братья, монгольские араты, отбивались от вторгшихся в страну китайских милитаристов, в неравных боях несли большие потери, но сражались геройски: слабо вооруженные, снаряженные только за счет трофеев, монгольские бойцы наносили противнику удар за ударом. Их вдохновлял пример Красной Армии, которая только что разгромила Колчака.
Монгольский народ поднялся на революционную войну, руководимый народным героем Сухэ-Батором и молодым тогда Чойбалсаном, будущим главой правительства Народной Монголии. Летом 1920 года небольшая делегация монгольского народа нелегально выехала в Советскую Россию.
Далек и нелегок был путь монгольских товарищей. Через разрушенную белогвардейцами, тифозную, еще охваченную огнем гражданской войны огромную страну пробирались они на запад, в Москву, к Ленину.
И монгольская делегация побывала в столице Советской России, ее принимал в Кремле Владимир Ильич. Долго длилась беседа. Ленин подробно расспрашивал делегатов о жизни и борьбе монгольских трудящихся, обстоятельно объяснил международное положение Монголии и указал, что единственно правильный путь для монгольского
— Я где-то читал, что Сухэ-Батор совершил много подвигов, — заметил молодой танкист сержант Вася Кравчук.
Парторг подтвердил, послышались одобрительные восклицания, о Сухэ-Баторе знали многие.
Первые же бои с превосходящими силами противника показали, что молодой монгольский военачальник является талантливым полководцем, бесстрашным и мужественным человеком. Бойцы Сухэ-Батора наголову разбили захватчиков под городом Маймаченом 18 марта 1921 года. Этот день считается днем рождения монгольской Народной армии. Народная армия, руководимая Сухэ-Батором, Чойбалсаном и Хатан-Батором Максаржабом, выдающимся военным деятелем, храбрецом, героем Народной Монголии, полностью разгромила захватчиков и вышвырнула их за пределы страны.
— Вы назвали имя Хатан-Батора Максаржаба, — сказал Иван Курбатов. — А чем он прославился?
И снова гудит в притихшем лесу голос парторга. Кто в Монголии не знает Хатан-Батора? В каждой аратской юрте, в самом дальнем кочевье о нем вам будут рассказывать часами. Хатан-Батор с горсточкой воинов врубился в гущу вражеской конницы, разя неприятеля острой шашкой, и обратил врагов в паническое бегство; он всегда шел впереди в атаке, и его облетали пули. Враги при виде Хатан-Батора терялись, не могли вести прицельный огонь, а если даже и могли, Хатан-Батор из самого жестокого сражения выходил целым и невредимым. Однажды цирики, шедшие с ним в атаку, видели, как он пошатнулся в седле и схватился за грудь. Замерли от ужаса бойцы, но Хатан-Батор только улыбнулся и вынул из халата горячую пулю, которая расплющилась о его богатырскую грудь. Вот какой был Хатан-Батор!
И хотя в этих рассказах, родившихся у пастушьих костров, было немало придуманного, того, чего в действительности не могло происходить, тем не менее вся Монголия передавала их из уст в уста, складывала легенды о народных героях.
Но легенды легендами, а вот быль. Народная армия атаковала крепость Кобдо. Но враг яростно сопротивлялся, и крепость никак не удавалось взять. Тогда Хатан-Батор отобрал двадцать молодцов, посадил их на лучших коней и подскакал к стенам крепости под ливнем пуль. Всадники спешились и по легким приставным лестницам поднялись наверх, а оттуда спустились в самое логово врага.
В ожесточенной схватке монгольские бойцы буквально прорубали себе дорогу к воротам. Ближе и ближе подходили они, оставляя за собой поверженных врагов. Наконец пробились к воротам, Хатан-Батор с саблей кинулся на охрану, и ворота распахнулись, крепость была взята. Между прочим, этот легендарный человек, которого в Монголии называли просто Батыром, значит богатырем, однажды сказал: «Обо мне говорят, что я Батыр. Какой я Батыр! Я самый обыкновенный человек».
Скромность, сдержанность в сочетании с отвагой и мужеством были присущи Хатан-Батору, как, впрочем, и многим другим монгольским воинам. Совсем недавно, в 1939 году на Халхин-Голе воины монгольской Народной армии это доказали, сражаясь плечом к плечу с бойцами Красной Армии.
Беседа затянулась за полночь, и когда мы уходили из батальона майора Орехова, луна уже освещала каждую тропку.
Военная судьба скоро вновь свела меня с бойцами и офицерами этого славного танкового батальона. После взятия Богодухова бригада получила приказ ворваться на станцию Высокополье и перерезать железную дорогу Харьков — Полтава — важную коммуникацию врага. Основная часть этой задачи легла на батальон майора Орехова. Ему предстояло прорвать вражеские укрепления и захватить Высокополье, которое немцы тщательно охраняли.