Бригада

Форстчен Уильям Р.

Полковник Уильям Шиппи шел по парапетной стенке, высоко подняв ворот шинели, чтобы снег не летел за шиворот. Казалось, что эта ночь никогда не кончится, но сейчас, глядя на старшего сержанта, старого русского бойца, он уже мог разглядеть его угловатые черты и заиндевевшую бороду. Приближался рассвет.

— По-прежнему думаете, что они наступают, сержант?

— Я их носом чую, — ответил сержант, принюхиваясь.

Шиппи засмеялся.

— Серьезно, сэр. У них запах, как у мокрых медведей. Правда.

Ветер дует на восток и несет сюда этот запах. Они там, сэр. Их тысячи.

Шиппи задумался. Как-то странно все складывалось. Он участвовал в борьбе с тугарами. Почти всю кампанию против мерков провалялся с брюшным тифом. Теперешняя война все время велась где-то вдалеке от него. Сначала он находился на Западном фронте, охраняя границу от мерков, затем был переведен в резервный полк в Рим и, наконец, стал командиром этого полка.

Теперь ему предоставился шанс проявить себя и получить чин бригадного генерала. Готорн, черт возьми, был всего на полгода старше, а уже командовал целой армией. Ему просто повезло, не более того.

Сержант с тревогой посмотрел поверх ледяной стены.

— Что там, сержант?

— Они идут! Идут!

Не дожидаясь приказа полковника, сержант вскочил и с криками побежал вдоль парапетной стены, срывая покрывала с выдолбленных во льду блиндажей.

Шиппи посмотрел вдаль, не понимая, что нашло на сержанта, — там ничего не было. Но через мгновение он их увидел. На фоне серого пейзажа появилось еще что-то более темное, движущаяся черная стена.

Солдаты, стоящие на сторожевых постах, уже вскинули ружья. Шиппи хотел им крикнуть, чтобы они не стреляли, так как впереди могли оставаться полковые патрули, но ружейные выстрелы прогремели, и стало ясно, что, если там кто-то и был, он наверняка погиб.

Наступление началось. Бойцы Республики беспрерывно стреляли по надвигающейся черной стене бантагов, которые то и дело подпрыгивали, натыкаясь на спрятанные под снегом колья и путаясь в натянутых телеграфных проводах.

С поднятыми ружьями бантаги двинулись на заграждения. Одни, сраженные выстрелами, падали с парапетной стенки, другие пытались залезть на нее. С трудом пробираясь по снегу, который доходил им до пояса, бантаги любой ценой стремились прорваться сквозь ледяные баррикады.

Слева послышался сигнал горна, который туг же подхватили другие. Справа прогремела пушка, так что Шиппи вздрогнул от неожиданности. Огромный язык пламени взметнулся в темноту, и он увидел несколько упавших замертво бантагов.

Глянув вниз, полковник заметил, что прямо на него ползет бантаг, вырубая прикладом выемки для ног. Он достал револьвер, наклонился и трижды выстрелил вниз. Бантаг бесшумно рухнул на снег, но по проторенному пути сразу же появился следующий. Когда выемки кончились, он достал ружье и начал выбивать новые.

С левой стороны несколько бантагов подтащили лестницу и прилаживали ее к парапетной стенке.

Шиппи отошел назад. «Я полковник, черт подери, — подумал он, — и не мое дело

стрелять по этим подонкам». Он побежал к артиллеристам, вылезающим из своего бункера. Один из бойцов расчета еще только натягивал шинель. Шиппи хотел отчитать их, так как им давно уже следовало быть возле орудия, но вместо этого пошел дальше, к своему блиндажу.

Отдернув занавеску, он вошел внутрь, щурясь от света керосиновой лампы, подвешенной к потолку.

— Штаб знает? — крикнул Шиппи связисту.

— Я им уже сообщил, — с явным испугом ответил тот. Телеграфный аппарат стал издавать какие-то звуки.

— Что, черт возьми, они говорят?

— Атака идет вдоль всей линии, сэр. Их миллионы.

— Сэр!

Шиппи увидел командира роты «В» Александровича, который, едва держась на ногах, спускался в блиндаж.

— Может, вызвать резервные роты, сэр? Рота «С» не справляется.

— Где?

Шиппи вышел наружу и повернул направо. В темноте полковник увидел одинокого бантага, стоящего на парапете. В него немедленно полетело с полдюжины пуль, после чего он рухнул вниз, успев на лету застрелить одного из капралов.

Шиппи прошел немного вперед и замер. Тучи бантагов взбирались на стену, а некоторые уже преодолели ее.

— Черт возьми, вызывайте подкрепление! — заревел Шиппи, но Александрович уже ушел. За спиной у полковника раздался ружейный залп. Оглянувшись, он увидел стрелков, выстроившихся вдоль стены и не замечавших, что в двадцати ярдах справа от них оборона уже прорвана Линия стрелков отодвигалась назад, в то время как все больше бантагов устремлялось в прорыв.

Схватив рядового, Шиппи подтолкнул его туда, где шла рукопашная схватка. Рядовой на секунду замешкался, затем выстрелил и с выставленным перед собой штыком пошел вперед. Шиппи схватил еще несколько рядовых, толкая их вслед за ним.

Прозвучал залп бантагских ружей, о ледяную стену застучали пули. Отколовшиеся кусочки льда летели прямо полковнику в лицо.

Он услышал выстрелы внизу и, посмотрев туда, увидел, как роты «А» и «В» бегут прямо в гущу бантагов. Внизу тоже началась рукопашная.

За спиной полковника прогремел взрыв, и он упал ничком. Пробегавший мимо солдат споткнулся о него, наступил ему на ногу и даже не остановился.

— Черт вас всех побери, — пробормотал Шиппи.

В двенадцати футах от него мелькнула очередная одна вспышка, подкосившая еще несколько человек.

Поднявшись на ноги, Шиппи окинул взглядом стену. За заграждением уже носились несколько десятков бантагов, у некоторых были факелы. Они поджигали какие-то круглые предметы и бросали их через стену.

Один из них упал прямо под ноги Шиппи, который в замешательстве уставился на него, не зная, что делать. Наконец, он сообразил, что это ручная граната. Только Шиппи схватил гранату, чтобы бросить ее в бантагов, как сильным толчком его отбросило назад. Кто-то закричал.

Шиппи не сразу понял, что это был его собственный крик.