Бригадир. Не будет вам мира

Колычев Владимир Григорьевич

Глава 22

Нога у Оксаны длинная, худенькая, загорелая, а на ощупь – гладкая, нежная. Особенно волнующие ощущения под юбкой, куда Клинч уже просунул руку.

Оксана не проститутка, она девушка с улицы. Красивая девушка, стильная. Он познакомился с ней, пригласил в ресторан, а там отдельный кабинет, интимная обстановка, мягкая, с эротическим привкусом музыка… Это его ресторан, и он здесь хозяин. Оксана чувствует это, потому позволяет

раздвинуть себе ноги. Она из тех девушек, что уступают только сильным мужчинам. Будь Клинч лохом, она бы с ним не пошла. А так все на мази. В кабинете никого, кроме них, нет, диван уютный, на нем с Оксаной можно будет по-всякому…

А она уже созрела. Глазки закрыты, длинные ресницы трепетно подрагивают, язык скользит по пересыхающим губам. Сейчас, сейчас…

Но вдруг распахнулась дверь, и в кабинет вломились какие-то непонятные люди. И во главе них – Спартак Никонов. В красном полумраке кабинета его лицо казалось багровым. И сам он похож был на дьявола в отблесках адского костра.

Клинч медленно поднимался с дивана, растерянно глядя на Спартака и его свиту. А где его собственная охрана? Почему она не оказала достойного сопротивления?.. Прозевала момент его охрана, облажалась. От пионерского караула у Вечного огня и то больше было бы пользы.

– Ты извини, Клинч, что я тебе кайф сломал, – ухмыльнулся Спартак. – Но разговор очень серьезный. И неотложный.

Ни грамма вины в его взгляде, ни капли раскаяния. Так это и неудивительно. Спартак из тех людей, что идут напролом, не оглядываясь назад… Хотел бы Клинч быть таким крутым, как он. Хотел и будет. Вернее, есть. И он докажет это – прежде всего самому себе.

– А не пошел бы ты лесом? – огрызнулся он.

– За базаром следи!

Спартак посмотрел так, что у Клинча мороз по коже. Ну и взгляд у него, ну и сила в нем. Но этой силе он не уступит. Костьми ляжет, но не уступит.

– Чего хотел?

Спартак ответил не сразу. Сначала он зацепил взглядом Оксану, силой мысли поднял ее с дивана. Она как загипнотизированная направилась к двери, скрылась из виду.

– Информация у меня есть, Клинч, что ты на Красницкого работаешь.

– Не знаю такого.

– А врать нехорошо. Некрасиво. Чему тебя только в школе учили?.. Короче, некогда мне тут ля-ля с тобой разводить. Ты работаешь на Красницкого, а Красницкий похитил мою сестру. Он совершил беспредел, а ты ему в этом помог…

– Вообще-то я не в курсе. Он меня в это дело не впрягал. Я не беспредельщик, и он это знает…

– Значит, все-таки ты на него работаешь?

– Я не работаю на него, я «крышу» ему делаю.

– Ух ты! И за какой это, интересно, процент? – недоверчиво усмехнулся Спартак.

– Мне хватает.

– Может, подвинешься? Может, я Красницкого крыть буду?

– Это с какой радости?

– Ты

у меня в руках, Клинч. Охрану твою повязали, помочь тебе некому…

– Не надо мне помогать, я сам по себе!

Клинч уловил момент, когда Спартак пришел в движение. И даже успел подставить руку под удар. Но беда в том, что удар оказался невероятно мощным. Спартак и блок пробил, и челюсть ему снес.

В себя Клинч приходил уже на полу. Через боль вправил выбитую челюсть, кое-как поднялся. В голове море штормит, палуба под ногами качается. И страшно очень. Спартак – не человек, он монстр какой-то. И удар у него дьявольский. Мог бы и челюсть сломать. Но, похоже, пронесло: вывих есть, а перелома вроде нет.

– Если ты сам по себе крутой, можешь ответить, – пристально и с демонической насмешкой смотрел на него Спартак.

– Чего тебе надо?

– Мне моя сестра нужна. И Красницкий нужен. Передай этому козлу, что теперь я ему «крышу» делать буду. И не за жалкие крохи с барского стола, а реально за десять процентов со всего бизнеса. А крохи можешь оставить себе, я не против… Ну, чего стоишь, как рак на горе? Давай свисти!

– У меня нет с ним связи. Все через Незлобина.

– Ему звони.

Клинч позвонил Незлобину, но его телефон молчал. И Спартак не смог дозвониться ему. В памяти он нашел номер Тяглова, набрал его, но и тот не отвечал.

– Шифруются, гады. Не доверяют тебе, Клинч, – сделал вывод Спартак.

– Так они же беспредел творят, а я на такие дела не подписываюсь… Я даже больше скажу, – неожиданно для себя разговорился Клинч. – Красницкий спрашивал, могу ли я тебя убить. Я сказал, что нет. Ты хоть и… Хоть у нас и рамсы с тобой, но ты в законе, и мне с тобой связываться не резон…

– Давно он тебя спрашивал?

– Не, не очень… Летом еще, когда мы с ним… э-э, сходились. Он меня на вшивость проверял. Ему понравилось, что я не беспредельщик. Хотя сам он, я так понял, накосорезил по беспределу, да?

– Дальше, чем видит, накосорезил, – кивнул Спартак. – А дальше собственного носа твой Красницкий не видит. Потому что идиот по жизни. Помяни мое слово: рано или поздно ты так с ним вляпаешься, что вовек не отмыться. Так что мой тебе совет: переходи на мою сторону.

– Это как?

– Вместе Красницкого крышевать будем. На десять копеек с рубля. Три копья тебе, три копья мне, остальное – на общак. А рублей у него много, ты это знаешь…

– Я подумаю.

– Свою сестру я обязательно найду и Красницкому предъявлю. Убивать его не стану, но на процент поставлю. Никуда он от нас не денется. От нас… Но если я узнаю, что ты Катю помог похитить, кранты тебе, Клинч. Умирать будешь долго и мучительно, – Спартак говорил с юморком, но Клинч отчетливо понимал, что это вовсе не шутки.