Бригантина, 69–70
Шрифт:
Первым, кто поставил и успешно решил эту сложную проблему, был наш соотечественник — выдающийся советский ученый, академик Н. И. Вавилов. После ряда экспедиций в западное полушарие он еще в начале 30-х годов пришел к выводу, что в доколумбову эпоху в Новом Свете существовали два основных очага земледелия: мексиканский (включая часть Центральной Америки) и перуанско-боливийский. Один очаг дал человечеству кукурузу, фасоль, какао, хлопчатник и т. д., другой — картофель.
Кроме того, было установлено, что все главные центры американского (и мирового) земледелия приурочены, как правило, к горным тропическим и субтропическим зонам, создававшим наиболее благоприятные условия для видообразовательного процесса растений и для жизни древнего человека. Как раз в этих районах со старыми земледельческими
Все свои выводы Н. И. Вавилов строил на чисто ботаническом материале, поскольку никаких других источников по данному вопросу тогда и не было. Тем поразительнее выглядит почти полное совпадение взглядов советского ученого с результатами последних археологических работ, проводимых в настоящее время в горных районах Мексики (штаты Тамаулипас и Пузбла) под руководством канадского исследователя Ричарда Мак-Нейша. Там, в сухих высоких пещерах, хорошо защищенных от влаги, в течение многих тысячелетий жили предки современных мексиканцев. Слой за слоем откладывались на полу пещер хозяйственные отбросы: кости животных, орудия труда, остатки растений, тканей, корзин и т. д. А исключительно благоприятные климатические условия обеспечили этой своеобразной «летописи» прошлого прекрасную сохранность. В руки ученых попал, наконец, долгожданный материал в виде остатков древних растений, найденных в определенном культурном комплексе. Появилась совершенно фантастическая прежде возможность установить приблизительный возраст ряда диких и домашних растений с помощью радиоуглеродного метода. Основное значение работ Мак-Нейша в том и состоит, что ему впервые удалось поставить вопросы, связанные с происхождением мексиканского земледелия, на твердую хронологическую основу. Выяснилось, что история земледелия в западном полушарии началась гораздо раньше, чем предполагали многие серьезные исследователи.
Сейчас уже окончательно установлено, что до 1492 года это ценнейшее растение не было известно ни в одном из уголков Старого Света. В то же время в Америке кукуруза составляла основную пищу создателей всех развитых культур доколумбовой эпохи, включая цивилизации майя и ацтеков в Центральной Америке и инков — в Южной.
Тем не менее вопрос о времени и месте первоначальной доместикации кукурузы в пределах Нового Света долго оставался нерешенным. И вдруг — сенсационная находка! В одной из буровых скважин, заложенных на территории города Мехико, на глубине почти 70 метров была неожиданно обнаружена пыльца дикой кукурузы. Она залегла в слое, который, по определению геологов, относится к последнему межледниковому периоду и может быть датирован временем около 80 тысяч лет до н. э.
Отсюда следует, что дикая кукуруза произрастала на Американском континенте задолго до появления там человека. Как показали раскопки Р. Мак-Нейша, около 5200 года до н. э. дикая кукуруза с первыми признаками доместикации появляется на юге Мексики — в штате Пуэбла. А в 4-м тысячелетии до н. э. (радиоуглеродная дата 3600 ±250 г. до н. э.) здесь возникают зачатки земледелия, основанного на выращивании кукурузы, фасоли, тыквы и некоторых других растений. Но вместе с тем этот новый, только что родившийся тип хозяйства уступал еще по своему значению и собирательству и охоте. Общая доля продуктов земледелия в питании местного населения составляла тогда не более 10 процентов.
Кукуруза из пещерных стоянок Пуэблы относится к примитивному типу «Пре-Чапалоте» («Pre-Chapalote»), названному так благодаря своему сходству с кукурузой «Чапалоте», которая до сих пор выращивается в северных районах страны (Синалоа, Сонора). Початки этого типа имеют очень небольшой размер и сравнительно незначительное число рядков зерен (12 рядков, по 9 зерен в каждом). Другой вид примитивной кукурузы — «Наль-Тель» («Nal-Tel») — происходит, по мнению ботаников, из горных районов Гватемалы, где его сейчас еще можно встретить в департаментах Чимальтенанго, Кецальтенанго и Уеуетенанго. «Наль-Тель» также имеет очень мелкие початки (до 9 сантиметров длиной, с 9–11 рядками
Вопрос о происхождении других видов кукурузы окончательно еще не решен.
Важно другое: земледелие, основанное на возделывании этого замечательного растения, впервые появляется на Американском континенте около 4-го тысячелетия до н. э. И родиной его является мексиканский штат Пуэбла. Примерно в 3-м тысячелетии до н. э. кукуруза распространяется до северо-восточных районов Мексики (Тамаулипас) и юго-запада США (Нью-Мексико). Несколько позднее, в 1-м тысячелетии до н. э., некоторые разновидности кукурузы проникают и на юго-восток США, в бассейн реки Миссисипи.
В южной части материка (Эквадор, Боливия, Перу) кукуруза появляется внезапно, около 700–600 годов до н. э., по-видимому, как результат влияний с севера, со стороны земледельческих культур Мексики и Гватемалы.
К 2000 году до н. э. земледелие становится в Мексике уже основным видом хозяйства. Возникают первые постоянные поселки. Появляется гончарное искусство. В истории местных племен начинается новая эпоха — эпоха расцвета раннеземледельческих культур.
После того как человек, вооруженный самыми примитивными орудиями, смог обеспечить себя постоянными урожаями со своих полей, по всей Мексике наблюдается быстрый рост оседлых земледельческих поселений. Раскопки этих ранних памятников, в какой бы части страны они ни находились, вскрывают поразительно однообразную картину: остатки хрупких глинобитных хижин с высокими крышами из листьев или тростника, многочисленная глиняная посуда, каменные инструменты — то есть весь набор вещей, характерных для простого быта земледельцев. Их жизнь была нелегка. Она состояла, по сути дела, из бесконечных циклов изнурительных сельскохозяйственных работ. Все зыбкое равновесие нового производящего хозяйства целиком зависело от величины собранного урожая. Стоит ли поэтому удивляться, что древние мексиканцы так ревностно поклонялись небесным силам, от которых, по их глубокому убеждению, зависел урожай, а следовательно, и само их существование. Подобно всем земледельческим народам древности, они поклонялись обожествленным силам природы: солнцу, ветру, дождю и т. д. Правда, эти верования носили еще довольно примитивный характер и не вылились в какие-то осязаемые формы и образы.
Однако если верно предположение ученых о том, что многочисленные глиняные статуэтки (главным образом женские), найденные на земледельческих поселениях, связаны с культом плодородия, то мы имеем здесь дело с первым конкретным воплощением религиозных канонов в искусстве.
Эти маленькие и грубые фигурки из обожженной глины — настоящая энциклопедия древней жизни. Благодаря им мы знаем теперь, как одевались и украшали себя предки мексиканцев, каков был их внешний облик и т. д. То изящные и выразительные, то, напротив, нарочито огрубленные и схематичные, они производят тем не менее сильное впечатление, позволяя заглянуть в мир мыслей и чувств людей, живших почти 35 веков назад. Кажется невероятным, что вся эта галерея образов родилась еще в глубокой древности. Мастера, создававшие их, вложили в них столько жизненной силы и выразительности, что, несмотря на всю свою условность и схематизм, они смогли донести до нас дыхание той далекой эпохи.
Мать, нежно укачивающая на руках свое дитя; «три грации» — очень смешные и вместе с тем выразительные женские фигурки с непомерно большими головами. А вот и еще один женский портрет — молодая женщина с тонким и одухотворенным лицом. Но сделан он в совершенно иной манере, напоминая скорее европейских средневековых дам, нежели ставший уже каноническим образ «краснокожего» индейца.
Среди архаических глиняных статуэток из долины Мехико резко выделяется одна вполне реалистическая скульптура: голова молодого мужчины или юноши. Одутловатое лицо, пухлые губы, узкие пронизывающие глаза — все это исполнено настолько живо и ярко, что невольно напоминает лучшие образцы античной терракоты.