Бригантины поднимают паруса

Никитин Юрий Александрович

Одна только тревожная мысль: а как это свойство впишется в общество, если отработать эту операцию на генах и таких людей станет много? Или такими будут все?

Понятно же, большинство используют сразу в личных целях, корыстных. Вон даже я, представитель чистой и благородной науки, сразу же и участок в элитном поселке приобрел, и огромный роскошный дом в нем построил, осталось только павлинов в саду завести.

Оправдываюсь, что деньги увел с тайного счета наркокартеля, но все-таки не заработал, а преступно украл у настоящего

преступника. Ладно, это мелочь, никому никакого какого вреда, но другие с моими возможностями могут повести себя безбашенно и без тормозов.

И поведут, сказал я себе мрачно. Потому, пока не будут заранее придуманы средства их обуздывать, нужно просто наращивать свои возможности.

Потому что я Контролер.

Глава 7

Пока она неспешно вела автомобиль вдоль ряда небольших магазинчиков с сувенирами, что выдвинули прилавки прямо к проезжей части, я водил пальцем по тачскрину айпада, а когда решил, что сумел показать титанические усилия, сказал с чувством:

– Хиггинс в доме. Вот что значит хорошо пообедать!

– Он уходил на обед?

– Мы уходили, – напомнил я.

Она спросила озадаченно:

– А какое это имеет отношение…

Я сказал с горестным вздохом:

– Чувствуется, что ты женщина… я имею в виду, без классического научного образования… Разве не прослеживаешь связь, что, пока мы там торчали терпеливо, Хиггинс не появлялся, а стоило отлучиться на обед, как он будто шайтанчик из коробки?

Она пробормотала:

– Но это же случайность!

– В науке не бывает случайностей, – сказал я наставительно, – даже в жизни все закономерно и взаимосвязано. Ты, наверное, даже не слыхала про закон бутерброда?

– Немец какой-то? – спросила она. – Нет, не слыхала.

– Или еврей, – предположил я. – У евреев у всех фамилии немецкие.

– А если французские?

– Все равно немецкие, – отрубил я авторитетно. – Ты не знаешь этимологию слова «немец», так что молчи и похрюкивай в две дырочки.

Она вывела на широкую дорогу и некоторое время гнала на приличной скорости, пока особняк Хиггинса не приблизился. Перед воротами не остановиться, места нет, стоянка запрещена, но есть благоустроенное место в полусотне шагов.

Эсфирь направилась туда, я выждал, когда остановились, кивнул в сторону бардачка.

– Не пропей и не прогуляй.

Она буркнула:

– Ты тоже там… не входи в загул. Дом красивый! Людей не жалко, но здание не взрывай.

– И землю трясти не буду, – пообещал я. – Езжай домой. Жди звонка.

Она молча смотрела, как я выбрался из машины и захлопнул дверцу, а я ощутил, как мозг сразу начал анализировать ощупывающие нас лучи радара.

По ним моментально заглянул в дом, как же хорошо, когда все напичкано автоматикой и сверхсовременными приборами, а каждый уголок под видеонаблюдением! Чувствуешь себя хоть и не всемогущим, но по

крайней мере всевидящим.

На воротах тоже видеокамера, из будочки вышел молодой парень с автоматом наперевес, взгляд оценивающий и очень серьезный, что и понятно, на Востоке начинают взрослеть с детства, как только берут в руки оружие, а берут с того момента, как могут поднять с пола.

Я приветливо помахал рукой.

– К мистеру Хиггинсу.

Он ответил таким резким и командным голосом, что либо он старше, чем выглядит, либо уже успел поруководить в боевых операциях:

– Стоп!.. Ни шагу дальше.

– Замер, – заверил я дружелюбно.

– Вам назначено?

– Нет, – ответил я искренне и с улыбкой уверенного в себе человека. – Но мистер Хиггинс меня примет. С удовольствием.

– Стойте, – велел он, – где стоите. Я проверю.

– Да, – ответил я, – конечно. Так бы я потащился на край света, если бы не.

Не слушая, он коснулся кончиками пальцев воротника, глаза по-прежнему не выпускают меня из виду.

– Сэр Кальтерберг!.. Тут какой-то человек, которого нет в списке, жаждет встретиться с мистером Хиггинсом.

Я прислушивался к голосу его начальника, тот проворчал недовольно:

– И чего он хочет?

– У меня дело с мистером Хиггинсом, – ответил я кратко. – Затрагивающее общие интересы. Думаю, мистер Хиггинс сам решит.

Он посмотрел с сомнением.

– Если он вам не назначал…

– Великие возможности чаще всего приходят неожиданно, – сообщил я. – Нужно только успеть увидеть их. И схватить вовремя. Потому что конкуренты не спят.

Он сказал недружелюбно:

– Минутку. Я сообщу мистеру Хиггинсу. Но если он вам не назначал… Мистер Хиггинс?.. Марьям, сообщите мистеру Хиггинсу, что явился тут один, настоятельно добивается встречи с ним.

Некоторое время слушал, я тоже, наблюдая, как секретарша Хиггинса связывается с управляющим, а тот, расспросив ее что да как, наконец соединил меня с самим Хиггинсом.

– Алло? – прозвучал сильный голос с европейским акцентом, хотя сам Хиггинс из старинной семьи южноафриканской элиты, некогда владевшей добычей полезных ископаемых, еще до отмены апартеида. – Слушаю.

– Мистер Хиггинс, – сказал я доверительно, – Очень важное предложение…

– Не нуждаюсь, – отрезал он, я увидел, что он уже отнимает трубку от уха и готов прервать связь, крикнул:

– Речь идет о вашей последней сделке!

Он задержал мобильник в воздухе, снова поднес к уху.

– Что за последняя сделка?

– Это не телефонный разговор, – напомнил я, – но если окажусь жуликом или коммивояжером, как вы предположили, можете вышвырнуть в окно с вашего пятого этажа, где вы сейчас находитесь, стоя у левого окна!

Он задержался с ответом, затем прозвучало то, чего я добивался:

– У вас будет десять секунд!

– Можно даже девять, – ответил я скромно.