Бриллиант Фортуны
Шрифт:
Огюстен обернулся к нему.
– В чем дело, Коко? – раздраженно спросил он.
– Патрон, вы не поверите, – жалобно заскулил маленький человечек, – но это опять та же чертова подделка! Это не «Принцесса грез"!
Алексей остолбенел. Ай да Видок, мелькнуло у него в голове, ай да мерзавец! Полина его уламывала, даже поцеловала… после долгих уговоров он пообещал им помочь, да еще чуть ли не со слезами молил, чтобы Каверин берег заветный камушек… Какой же все-таки негодяй! Или нет? Может быть, напротив, молодец? Хоть тут этот подонок Огюстен
Мышь на плече Огюстена протестующе запищала. С бешенством в глазах Мышиный Король обернулся к Каверину – но тут прогремели выстрелы, и бешенство на лице Огюстена сменилось странным удивлением. Ноги его подломились в коленях, он упал, выронив цилиндр, и больше не двигался.
Со всех сторон трещали свистки полицейских, то и дело бухали ружья. Опомнившись, Алексей схватил Александру за руку и бросился за карету, которая одна в эти минуты могла представлять хоть какое-то прикрытие от пуль.
– Боже! – вскрикнула Александра, закрывая уши руками. – Боже!
Алексей обнял ее и прижал к себе. Она приникла к нему и только тяжело дышала. Стрельба меж тем уже пошла на убыль. Еще один выстрел… последний… и тишина.
– Мсье Каверин! – загремел знакомый офицеру рев. – Где он, черт подери?
– Я здесь! – крикнул Алексей, высовываясь из-за кареты. – Вы целы, Александра?
Она молча кивнула и высвободилась из его объятий. Медленно, словно нехотя, молодой человек разжал руки.
– Черт, да покажитесь же! – бесновался Видок в нескольких шагах от них. – С вами все в порядке?
Алексей поднялся на ноги и, обогнув карету, нос к носу столкнулся со старым вонючим нищим с Нового моста. Широко осклабившись хищной видоковской ухмылкой, тот держал в руке дымящийся пистолет.
– Сударь! – вымолвил молодой человек, как только обрел дар речи. – Но… но ведь у вас не было ног!
– Типун вам на язык! – в сердцах отозвался Видок. – Тьфу! – И он даже плюнул.
Алексея разобрал смех.
– Нет, ну вы все-таки… Старый мошенник, вот вы кто! Зачем вы подсунули мне подделку?
– А я что, похож на идиота, отдавать вам такую ценность? – обиделся Видок. – Саму «Принцессу грез"! За кого вы меня принимаете?
– Простите, – сказал Алексей. – Я… Я не могу выразить, до чего я вам благодарен.
– Да ну, не стоит, – махнул рукой Видок. – Все равно все уже кончилось.
– Нет, но «Санлис»… Как вы догадались, что это не город?
Видок прищурился.
– Милый мой, до Санлиса знаете сколько тащиться? Десять лье, не меньше! Конечно же, я понял, что имеется в виду этот «Санлис». – Он кивнул на потемневшую от времени вывеску, в которой красовалось несколько дырок от пуль. – Я ведь знаю назубок все злачные места Парижа.
– А нам вы ничего не сказали! – упрекнул его Алексей.
– К чему вам подробности? – фыркнул Видок. – И потом, я бы все равно вас не оставил. Из-за вас мне пришлось проделать трюк, к которому я прибегал всего раз в жизни. Знаете, как я приехал сюда?
– А полицейские? – спросил Алексей.
– Они сидели в засаде тут неподалеку. Но я все равно решил на всякий случай подстраховаться. Я же не был уверен на все сто.
Меж тем жандармы вокруг них продолжали делать свое дело – забирали раненых и тех из бандитов, кто не пострадал во время перестрелки. Одни пленники ругались, другие угрюмо молчали, и на их лицах застыла тупая покорность судьбе. Видок довольно хмыкнул.
– Ну, слава богу, – сказал он. – Шайке Огюстена конец.
Алексей поглядел на своего недавнего врага, и отчего-то у молодого человека сжалось сердце. Огюстен лежал на земле, откинув в сторону одну руку, возле которой валялся испачканный грязью цилиндр. Мышиный Король походил на ребенка, по недоразумению облачившегося в одежду взрослого. Маленькая мышка, Мими, металась у него на груди и жалобно попискивала. Ее лапки были в крови – две пули прошили Огюстена насквозь. Мгновение – и из похожих на бусинки глаз мышки покатились слезы. Она плакала совсем как человек.
– Бедная, – сказала княжна и сама расплакалась. Она наклонилась, взяла мышку и прижала к себе. – Обещаю, я тебя не оставлю.
Видок встряхнулся.
– Эй, а где Фредо Болтун? – крикнул он. – Подать сюда Болтуна!
Двое полицейских подтащили упирающегося Эльстона. Он был ранен, пуля задела руку чуть ниже локтя.
– А вот и наш сорванец! – весело сказал Видок. – Ну как? Не удалось тебе найти бриллиант, а?
Эльстон опустил глаза и невнятно выругался сквозь зубы.
– А хочешь, я тебе его покажу, а? – заговорщицким тоном промолвил Видок. – Чтобы было что вспоминать на каторге, – добавил он, усмехнувшись.
– Почему вы думаете, что мне так интересно увидеть этот бриллиант? – промолвил Эльстон скучающим тоном.
Видок ухмыльнулся.
– Сейчас увидишь. Мадемуазель Полина!
– Я здесь! – откликнулась молодая женщина, подходя к нему.
– Мой сверток при вас?
– Как вы и просили, – сказала Полина, надувшись. – Между прочим, вы обещали мне, что я буду играть важную роль, а вместо этого заставили отсиживаться за каким-то забором, пока эти господа задерживали бандитов!
– Не сомневайтесь, – успокоил ее Видок, – ваша роль самая важная. Давайте сверток сюда.
Полина молча протянула ему какой-то довольно большой предмет, завернутый в холщовую ткань. Видок, глядя на Эльстона, как кот на мышь, сунул руку в карман, после чего запустил ее внутрь мешка.
– Сейчас… где же это… Ага! Нашел.
– Мсье Видок решил показывать фокусы? – холодно спросил Фредо Болтун. – Кажется, покойный Огюстен тоже очень их любил. На этом он и погорел, кстати.
– Да нет, Фредо, – весело сказал Видок. – Я, к твоему сведению, вовсе не фокусник, а волшебник. А Огюстен погорел потому, что ты оказался неудачником, каких свет не видел.