Бриллиант мутной воды
Шрифт:
Беата спокойно продолжала:
— Мне нет никакого смысла тебя обманывать. Сам видишь, я совсем не нуждаюсь, денег никаких не приму, и в качестве спутника жизни ты мне не подходишь, просто хотела поставить тебя в известность: на земле живет твоя дочь!
И она, вынув из шкафа свидетельство о рождении ребенка, протянула зеленую книжечку бывшему любовнику. Володя раскрыл документ, произвел в уме нехитрый расчет и полностью поверил Беате. Он расстегнул портфель и вытащил конверт с заготовленными пятьюстами долларами.
— Вот, возьми в качестве алиментов.
— Мне
Володя побагровел. Он богатый человек, не отказывающий себе ни в чем, а Беата посмела упрекнуть его в жадности.
— И сколько же уходит на малютку?
Беата фыркнула:
— По-разному. Няня стоит тысячу долларов, примерно такая же сумма улетает на еду и одежду. Сам считай. Впрочем, когда Лизочка болеет, расходы мигом увеличиваются.
Володя крякнул:
— Чего же ты хочешь?
— Ничего, — совершенно спокойно ответила Беата.
— Зачем тогда звала меня?
Бывшая любовница удивленно вскинула брови:
— Ты сам явился!
— Значит, денег тебе не надо?
— Нет.
Пришлось Володе уйти. Очевидно, Беата была хорошим психологом, она отлично знала: начнешь требовать у бывшего любовника материальной помощи — получишь пшик. А вот если прикинешься независимой…
Через неделю Володя перезвонил и заявил:
— Даю три тысячи баксов в месяц, мой ребенок не должен нуждаться.
Беата согласилась, и отец начал выплачивать алименты неофициально, он вовсе не собирался признавать девочку и создавать проблемы в своей семейной жизни. Беата была хорошо информирована, супруга Володи крайне ревнива, а ее отец действительно имеет контрольный пакет акций в фирме, которая принадлежит зятю. Так что, хорошенько подумав, Владимир решил расстегнуть кошелек, он вполне обеспеченный человек, и три тысячи «зеленых» не много значат в его ежемесячном бюджете. Правда, сумма пособия постоянно менялась. Весной Лиза заболела, пришлось потом оплачивать ее пребывание вместе с няней в санатории, летом Беата повезла дочь на отдых в Майами, естественно, за счет отца, а вот Новый год решила встретить в Испании, и Володя купил три путевки.
— Почему три? — удивился я.
— Беате, Лизе и няне, — пояснил он и, поманив пальцем официанта, добавил: — Я думал, они еще там. Беатка, правда, не звонила, но она проявляет деликатность, связывается со мной только по рабочему телефону. У меня Катька просто Отелло. Только в ванную пойду, а она мигом проверяет голосовую почту в мобильном!
Глава 17
Я уехал из ресторана, оставив совершенно опьяневшего Володю на попечении официантов.
— Вы не волнуйтесь, — успокоил меня халдей, — уложим его сейчас в кабинете поспать, господин Меркулов наш постоянный клиент, для него созданы все условия.
Тихо урча, «Мерседес» свернул на проспект. Я проехал пару сотен метров и затормозил у ларька, нужно было купить
Я сел в машину и включил поворотник. Нет, не похоже. Меркулов ужасно удивился, услыхав об убийстве Беаты, а потом напился. Перед тем как упасть лицом в тарелку, он упорно бормотал:
— Эй, ты, парень, отыщи Лизу, заплачу, сколько захочешь… Где моя дочка? Слышь, рой носом землю…
Надо быть гениальным актером, чтобы сыграть такое… А Володя совершенно не производил впечатления хитреца. Скорей наоборот, простой, слегка грубоватый парень, которому повезло в бизнесе. Чем больше я думал об этой ситуации, тем непонятней она мне казалась.
Впрочем, Норе ситуация тоже не понравилась.
— Интере-есное дело, — протянула хозяйка, выслушав мой отчет. — Ладно, меняем планы. Оставь пока этого Леонида Серегина в покое, хотя бывший муж может рассказать много интересного, и поезжай опять к Лере. Скорей всего, девица сумеет прояснить ситуацию. Она небось в курсе, откуда у Беаты взялась роскошная квартира.
Я покатил по знакомому адресу. Но на звонок по-прежнему никто не отзывался. Я нажимал на кнопку, стучал в дверь, но безрезультатно. В конце концов мне пришла в голову идея написать записочку. Я сходил вниз, нашел в «бардачке» блокнот, ручку, нацарапал цидульку: «Уважаемая Лера, позвоните, пожалуйста, по указанному телефону», и вновь поднялся наверх, намереваясь воткнуть бумажонку в щель между стеной и косяком.
Но осуществить задуманное мне не удалось. Возле квартиры Леры собралась группа людей: милиционер со скучающим лицом, тетка в нелепом стеганом пальто и молодая женщина в элегантном меховом полушубке. Тут же находился слегка пьяноватый рабочий в грязных джинсах и таком же свитере. Бормоча что-то себе под нос, слесарь ковырял стамеской дверь. На резиновом коврике высилась груда щепок. Я остановился как вкопанный. Похоже, дверь квартиры Леры взламывают.
— Эй, гражданин, — лениво сказал участковый. — Документ с собой имеете?
— Да, вот паспорт.
— Пойдете понятым.
Я не стал сопротивляться, сами понимаете, что очень хотел узнать, по какой причине ломают дверь, но молодая женщина подумала, будто я собираюсь отказаться.
Она схватила меня за рукав:
— Умоляю, соглашайтесь! Весь подъезд обежала, кто на работе, кто на учебе, а кто просто не желает с милицией связываться!
— Хорошо, хорошо, — успокоил я ее и добавил: — Я свободен до вечера.
Слесарь, тихо матерясь, пытался вскрыть хлипкий замок. Баба в стеганом пальто, оказавшаяся домоуправом, зевала, милиционер спокойно курил вонючие сигареты, только молодая женщина продолжала дергаться, нервно повторяя: