Бриллиант в наследство
Шрифт:
Он молча перебрал в памяти весь рассказ Кортни, начиная с появления Армона на борту «Изабель» и вплоть до страшной гибели капитана Джонсона, его криков, когда он летел в воду…
Крики?
Слейд замер. Мог ли человек с кляпом во рту кричать? Стонать, вскрикнуть — возможно, но кричать вряд ли.
Может, Джонсон каким-то образом сумел освободиться от кляпа? Или скорее всего это ухитрился сделать Лексли? А если так, то первый помощник мог ослабить веревки и отвязать мешок с зерном, освободив ноги Джонсона. Неужели у Лексли нашлось
Слейд предусмотрительно не стал посвящать Кортни в свои необоснованные догадки, чтобы не расстраивать ее. Более того, если его размышления верны, если Лексли действительно помог Джонсону, когда никто не видел, то сильное течение скорее всего вынесло отца Кортни в открытое море. А там практически невозможно выжить.
А что, если по какому-то счастливому стечению обстоятельств прежние предчувствия Кортни оказались верными? Что, если Артур Джонсон жив? Но тогда появляется шанс, хотя и довольно призрачный, что Кортни может вернуться к прежней жизни.
Но Слейд принадлежал к той категории людей, которые предпочитали опираться на факты и не верили снам, предчувствиям или несбыточным надеждам.
И он никогда не верил в чудеса.
Слейд с благоговением посмотрел на чудо, лежавшее в его объятиях, отбросил в сторону все свои прежние жизненные принципы и дал себе клятву, сделав это решительнее, чем когда-либо раньше.
Если Артур Джонсон жив, то он обязательно найдет его.
Глава 12
Кортни чувствовала себя такой же беспомощной, как и тогда, когда Армон напал на «Изабель».
Вздохнув, она перевернулась на спину, уставившись в потолок своей спальни. Девушка не чувствовала усталости, но это был предлог для того, чтобы остаться наедине со своими мыслями. Это не значит, что она не чувствовала благодарности за внимание и сочувствие, которым ее окружили после возвращения. Никогда еще она до такой степени не ощущала себя членом семьи, как в тот момент, когда Аврора крепко обняла ее и сказала:
— Отныне твой дом здесь. Мы поможем тебе справиться с горем.
Или когда добрые глаза Матильды наполнились слезами, и та быстро смахнула их кончиком фартука, глядя на осунувшееся лицо Кортни. Даже Сиберт проявил особое усердие, приказав прислуге проводить мисс Джонсон в ту комнату, которую она пожелает, и настоял, чтобы ее устроили там со всеми удобствами. И когда она выбрала желтую гостиную, мисс Пейн сама принесла освежающие напитки и хлопотала возле Кортни, словно пчела у цветка.
Теплый прием так много значил для Кортни, и она даже не знала, как это выразить.
Если бы только Слейд сразу по приезде не скрылся в своем кабинете. Пару раз он вызывал Сиберта, чтобы тот отнес куда-то записки, но сам не присоединился к Кортни даже во время обеда.
Оставив все попытки отдохнуть, Кортни направилась к окну, чтобы посмотреть на заход солнца.
Оттуда на нее смотрело знакомое лицо, может, слегка осунувшееся и несколько напряженное, но никак не изменившееся. А тело, одетое в ночную рубашку, казалось таким же непорочным, никак не проявляя происшедших в нем изменений.
Смешно, но как обманчива может быть внешность.
Кортни осторожно провела рукой по губам, щеке. Она все еще ощущала опустошенность, которая вытеснялась магией того, что произошло в простой маленькой гостинице в Корнуолле.
Она даже представить себе не могла, что любовь может быть такой прекрасной и всепоглощающей, что можно стать единым целым с другим человеческим существом. Часы, проведенные в объятиях Слейда, изменили ее жизнь, усилили ее чувство, и теперь Кортни ни за что на свете не отдаст свою любовь. Девушка переживала, что их соединила боль утраты, но в глубине души знала: их союз неизбежен, он так же естествен, как смена дня и ночи.
Если бы только Слейд не страдал.
Кортни опустила руку и подошла к окну.
Слейд любил ее. Девушка нисколько не сомневалась в этом, так же как и в том, что им обоим известно: они предназначены друг для друга. Но Слейд всеми силами боролся с этим.
Самое интересное, что он боролся не со своими чувствами, а с ее любовью. После стольких лет одиночества Слейд наконец признал, что ему нужен кто-то, кроме него самого, что его сердце принадлежит не только ему.
Но Слейд никак не мог принять того, что и она нуждается в нем.
Проклятие!
Кортни ударила кулаком по подоконнику. Что же сделать, чтобы убедить Слейда, что все попытки защитить ее от него напрасны? Как заставить его поверить, что именно с ним она чувствует себя в безопасности? Что она скорее с радостью согласится жить взаперти, чем пожертвует возможностью разделить с ним жизнь?
Кортни не знала.
Единственный способ заставить Слейда не только смягчиться, но и радоваться ее любви, — это сделать так, чтобы черный бриллиант навсегда исчез из их жизни.
Но она и понятия не имеет, где этот камень; впрочем, этого не знает никто.
Кортни вскинула голову, обдумывая эту интересную идею. Никто не знал, что камень, который Слейд отдал Армону, был поддельным. По сути дела, все пользовались только слухами и молвой. О черном бриллианте говорили только шепотом и за закрытыми дверями, пересказывая легенды и сплетни.
Может, настало время, чтобы все узнали правду? Что печально известный черный алмаз больше не находится во владении Хантли?
Робкая улыбка появилась на губах Кортни. Единственное, в чем она убедилась за годы, когда ей приходилось притворяться страстным моряком, скрывая свою морскую болезнь, что обман зачастую является более важным, чем правда. Похоже, настало время подтвердить эту мысль.