Бриллиант
Шрифт:
Он поднял картину, держа ее бережно, почти нежно, и двинулся к двери. Я затаила дыхание. Он остановился. Неужели услышал меня?!
Самаритянин повернулся, шагнул к шкафу. Я вжалась в стенку. Все происходило словно в замедленной съемке. Он открыл дверцу. Луч пробежался по стенкам и остановился на открытом сейфе. У меня не осталось выбора. Моя рука с молотком взлетела. Резиновый шарик с силой опустился на его затылок. Он мешком свалился на пол.
После этого пришлось действовать быстро. Меня трясло. Я пыталась взять себя в руки и успокоиться, но страх оказался сильнее. Я переступила через бесчувственное тело — Господи, хоть бы он не умер, — но не дотронулась до него, чтобы узнать наверняка. Только закрыла дверцу
На станции «Пимлико», последней остановке моего трудного, долгого обратного пути домой в подземке, я зашла в женский туалет и заперлась в кабинке. Теперь, немного успокоившись, я ощущала только волны облегчения. Поражалась собственному упрямству и благодарила слепую удачу. Отдышавшись, я сняла парик и очки ночного видения и запихнула все это в пластиковый пакет. Волосы промокли от пота и прилипли к черепу. Разорвав пачку бумажных полотенец, я как могла вытерла волосы и скрутила в обычный узел. Накрасила губы, наложила немного румян, вышла из туалета и, когда часов около десяти села в поезд метро, уже походила на себя.
Нет, не совсем. Я выглядела лучше обычного. Взволнованной. Энергичной. Потрясенной. Молодой и счастливой. Я только сейчас увернулась от самой большой в моей жизни пули, летевшей прямо в висок, и была в полной безопасности. Больше я никогда не пойду на такое. Каждый дюйм моего тела стонал от напряжения. Все, о чем я сейчас мечтала, — горячая, обжигающая ванна, наполненная душистыми пузырьками, Шуберт и шампанское.
Я прошествовала по Слоун-сквер, таща за собой тележку, прошла мимо знакомых соседних домов, прибранных и запертых на ночь: химчистка, кондитерская, бакалея, кафе, книжный магазин. Я благодарила Бога за каждый. Все это мои амулеты.
Я шла быстрее и быстрее, так торопясь попасть домой, что почти бегом свернула за угол, на Итон-сквер. Слезы переполнили глаза и покатились по щекам.
И тут случилось второе чудо за сегодняшний день. Потому что, сама не знаю как, я успела вовремя заметить знакомый «бентли», принадлежавший «Баллантайну». Сидевший на заднем сиденье Оуэн смотрел в окно, по-видимому, ожидая моего возвращения.
Я метнулась в густую тень крыльца соседнего дома и осторожно высунула голову. Какое счастье, что я увидела их первой!
Стоять пришлось недолго. Вскоре послышалось урчание мотора, и машина тронулась с места. Я подождала еще несколько минут для пущей уверенности и только потом наконец вошла в подъезд спящего здания.
Глава 27
— Знал, что вы захотите получить отчет о том, как прошел вечер у Уинтропа, — раздался голос Оуэна в автоответчике как раз в тот момент, когда я стянула насквозь промокшую одежду и сунула в стиральную машину. — Вошел в контакт не только с ним и дочерьми, но и успел поговорить с парой важных шишек…
— О, как мило, Оуэн, — ответила я автомату.
— …а также потолковал с Одессой Ниандрос.
Я забыла о стиральной машине. Одесса Ниандрос могла обеспечить наше будущее. Она была сестрой покойной принцессы Арианны и контролировала ее наследство, оцененное в неплохую сумму — чуть выше миллиарда долларов. Кураторы коллекций ее сестры до сих пор еще не составили окончательной описи, позволявшей Одессе решить, что делать со всем этим: продать, пожертвовать или оставить себе. Все значение
— Пытался зайти в гости, чтобы обо всем рассказать лично, но вы, наверное, на свидании или где-то еще. Сейчас приблизительно десять пятнадцать. Увидимся в девять утра. Сладких снов.
Я почти забыла, что завтра мы едем на завод встретиться с Гилом.
Как я и подозревала, судя по количеству вещей, улов в доме Фуллертонов стоил таких трудов, Шейла Фуллертон была весьма щедра к себе. Я знала, что она сама купила большую часть этих богатств. Ни один англичанин, сколько бы денег у него ни было, не подарит жене такие огромные, почти вызывающие камни, да еще и в современных оправах.
Когда все это сияние высыпалось из пакета на обитую синим бархатом скамью в мастерской, я едва не ослепла, поняв, что достигла вершины своей карьеры. Здесь были десятки больших, прекрасно подобранных по цветам камней, которые так легко продать. Среди них были и цветные бриллианты, очень редкие, дорогие, высоко ценимые, страсть коллекционеров, любовниц и пресыщенных богатых молодых пар, таких, как скороспелые миллиардеры или профессиональные спортсмены. Все оправы были из золота или платины. Несмотря на их хорошее, но не лучшее, с моей точки зрения, качество, ни одну вещь не стоило сохранить. Все слишком коммерческие и слишком современные. Ничего по-настоящему соблазнительного. Если не считать одного гарнитура. Колье состояло из сорока бриллиантов, все по два с половиной карата, изумрудной огранки. Не класса Д чистой воды, как в моем браслете, и даже не класса Е, F, G, но неплохого качества: Н, I, J. Камни были собраны вместе, в невидимой, разработанной Ван Клиффом оправе. Настоящее произведение искусства, шедевр легко распознаваемой работы знаменитого ювелира Люсьена Брагона. Гроздья бледно-розовых бриллиантов различной формы были разбросаны по ленте, как взрывающиеся петарды. Стоило это, по моим подсчетам, не меньше десяти миллионов, плюс еще и серьги точно в таком же стиле. Я мысленно извинилась перед месье Брагоном, ссыпая камни на покрытые бархатом подносы и бросая платиновые оправы в тигель, где они растаяли, как меренги в густом сиропе.
Потом я ловко вынула остальные камни, поставила плавиться оправы: отдельно платину, отдельно желтое и отдельно белое золото — и разложила камни по сортам, каратности и огранке.
К тому времени как я закончила, сейф выглядел как магазин Граффа на Олд-Бонд-стрит.
Перед сном я наскоро просмотрела видеозаписи камер слежения. Ничего серьезного… пока к дому не подкатил лимузин компании. Из него вышел Оуэн и позвонил в дверь. Подождал и позвонил снова. Потом повернулся к машине, махнул рукой, и оттуда вышел Майкл. Мне не стоило удивляться тому, что произошло дальше, но я все же удивилась. Майкл вынул отмычку и в два счета открыл замок на входной двери в подъезд. Я не могла опомниться от шока. Он отступил и дал Оуэну пройти. Тот поднялся по лестнице и снова позвонил в мою квартиру. Моя система не снабжена аудиоаппаратурой, но было ясно, что Майкл предлагает взломать дверь. Однако Оуэн ответил отказом. Они вернулись к машине и ждали еще двадцать минут, прежде чем уехать.
Глава 28
Утро субботы.
Я сварила большую чашку горячего какао, сделала два намазанных маслом тоста с корицей и, насладившись всем этим, отправилась в мастерскую, на еженедельную пытку.
Вынула из сейфа крошечный лэптоп в титановом корпусе и проверила электронную почту. Сегодня у меня было на редкость оптимистичное настроение. Не знаю, то ли из-за успешной подмены — кашмирское колье ушло за пять миллионов фунтов, а все бесценные чудесные сапфиры лежали в моем сейфе, — то ли из-за огромной добычи из сейфа миссис Фуллертон, то ли из-за успешного бегства. Интересно, как чувствует себя Самаритянин.