Бриллиантовое кольцо
Шрифт:
Они смотрели в упор друг на друга. Давай-давай, оправдывайся! — безмолвно возмущалась Сабина. Он же знает, что она видела его с этой блондинкой, когда они уже были «помолвлены».
Ее ярость внезапно испарилась, когда, одарив ее быстрым сердитым взглядом, Йорк предложил:
— Согласен отказаться, если ты сделаешь то же.
Широко раскрытыми глазами Сабина смотрела на него. Если он так легко согласен отказаться от свободы выбирать, с кем встречаться, ради их «помолвки» — причем неизвестно, сколько она продлится, — значит,
Мысль эта так ее обрадовала, что Сабина была готова, не раздумывая, пообещать: она ни с кем не будет встречаться до окончания «помолвки». Сабина уже открыла рот, чтобы сказать об этом, как вдруг почувствовала себя настолько уязвимой и беззащитной из-за любви к нему, что решила просто уйти. И немедленно.
— Забудь об этом, — резко бросила она и направилась мимо него к двери.
Йорк оказался проворнее.
— Ты сказала ему о нас? — спросил Йорк, и его пальцы сжались, как стальные тиски, вокруг ее запястья, что означало, что она никуда не уйдет, пока ему этого не захочется.
Сабина наградила его неприязненным взглядом. При чем тут «мы»? Но ясно, что Йорк разозлился на нее всерьез из-за ее высокомерного поведения. Ну и пусть! Хотя по металлическому блеску в его глазах Сабина поняла, что будет бесполезно требовать, что он отпустил ее руку.
Она хмыкнула.
— Кому именно — Крису или Оливеру? — вызывающе бросила Сабина и по сильнее сжавшимся тискам на руке поняла, что зашла слишком далеко.
— Кому хочешь! — прорычал Йорк. И, подтверждая ее догадку, что он все понимает, добавил: — Хотя ни с одним из них ты не чувствовала того, что со мной, верно?
Сабина похолодела. О Боже, он что-то знает? Что-то заметил?
— Ну конечно! — насмешливо бросила она.
— Ты хочешь это отрицать? — ухмыльнулся Йорк, и у Сабины не осталось времени подумать над ответом, потому что от теории он перешел к практике.
Сабина все еще пыталась собраться с мыслями, когда Йорк резко притянул ее к себе, держа теперь обеими руками, и, прижавшись жесткими губами к ее губам, начал грубо целовать.
Она отвернулась, изо всех сил стараясь освободиться. Таких поцелуев ей не нужно.
— Отстань от меня! — потребовала Сабина, получив возможность говорить.
— Делаешь вид, что тебе не нравится? — язвительно спросил Йорк, и Сабина яростно пнула его ногой — безуспешно, как оказалось, потому что он снова начал ее целовать.
— Ублюдок! — взвизгнула было Сабина, снова почувствовав, что может говорить.
— Комплименты, комплименты, — пробормотал Йорк, снова целуя ее.
Сабина еще раз пнула его ногой. Ему это вовсе не понравилось и уж точно не смягчило его. Но если своими действиями она пыталась заставить его выпустить ее — надеясь сбежать, — то добилась совершенно противоположного результата. Потому что минуту назад Йорк прижимал ее к себе в вертикальном положении, а теперь Сабина обнаружила, что лежит под ним — в
Он был сильнее, и она ненавидела его за то, что под его тяжестью была лишена возможности сопротивляться.
— Никогда не думала, что ты насильник! — прошипела она в ярости.
— Я тебя не насиловал, — ответил Йорк. — Может быть, при удобном случае и попробую…
Сабина уже была готова снова фыркнуть: «Ну конечно!» — но вовремя спохватилась, решив его не провоцировать.
— Мне больно, — сказала она вместо этого и с удивлением и облегчением почувствовала, что Йорк, все еще держа ее за руки, лег рядом с ней.
Сабина уже начала осознавать то, что все время инстинктивно понимала: у Йорка не было намерения причинять ей боль, — и тут его губы снова нашли ее рот. Нет, нет, нет, ей не хочется, чтобы он такее целовал… Но неожиданно поцелуи Йорка стали другими. Теперь его губы не подчиняли и не наказывали, а ласкали…
Сабина смутилась. Затрясла головой. Поцелуй прервался. Внезапно Сабине захотелось снова прижаться к Йорку. Она посмотрела на него — его лицо было очень близко… и не выражало никакой враждебности. Его темные глаза разглядывали ее лицо. Затем его голова опять склонилась к ней — и Сабина закрыла глаза.
Сабина даже не поняла, когда перестала сопротивляться. Все, что она помнила, — это что Йорк покрывал легкими поцелуями ее лицо, глаза; и если его враждебности она могла сопротивляться, то его нежность Сабину обезоружила.
Также она не поняла, когда начала отвечать на его поцелуи. Но это было райским блаженством — снова оказаться в его объятиях.
Уже и не думая его отталкивать, Сабина всем телом прижималась к нему, а Йорк тем временем порхающими, легкими поцелуями покрывал ее шею, а затем снова нашел ее губы.
Она вся пылала, чувствуя рядом с собой его тело — когда исчез его пиджак, она не имела понятия, — а когда Йорк начал расстегивать верхние пуговицы на ее костюме, Сабина, что совершенно было на нее непохоже, взялась за пуговицы его рубашки.
— О! — выдохнула она, когда под расстегнутой рубашкой открылась широкая грудь.
Он сорвал с себя рубашку, и Сабину захлестнул опьяняющий восторг. Ее пальцы уже гладили его мускулистую грудь, путаясь в темной поросли волос. Она уже упивалась близостью с человеком, которого любила.
Сабина забыла обо всем, когда Йорк осторожно снял с нее жакет и бюстгальтер и, целуя и лаская ее в ответ, прижал к себе еще сильнее, так, что между ними не осталось и миллиметра свободного пространства.
— О! — вырвался у нее стон.
— Ты необыкновенная, — прошептал ей Йорк, и она задохнулась от этих слов. Йорк прижимался к ее губам, потом, спустившись ниже, ласкал и целовал ее грудь, доводя Сабину до исступленной страсти, какой она никогда не испытывала. Ее сердце рвалось из груди, и она была готова на все.