Бриллиантовый код смерти
Шрифт:
– К сожалению, – пожал плечами Бруно, – сейчас мы не сможем узнать мотивов его поступка.
– Разве нельзя было найти другой способ, чтобы избавиться от этого счета? В конце концов, можно было просто забыть о нем и не устраивать игру, повлекшую за собой столько смертей. Это были бессмысленные жертвы. – Луиза Фернанда устало потерла лоб рукой. – Мне действительно непонятно, почему он так поступил. Или он все же хотел, чтобы кто-либо из нас узнал о его тайне?
– Можно всякое предполагать, быть правым и в то же время ошибаться. Только
Луиза Фернанда улыбнулась.
– Глупо. Все получилось очень глупо. И совсем не так, как он предполагал. Если бы он тогда, в нашу последнюю встречу, хоть словом обмолвился о том, что...
– Это ничего не изменило бы, – уверенно ответил Бруно, перебив ее. – Можно о многом рассуждать, но это не вернет наших друзей.
Луиза Фернанда дотронулась до его руки и тихо произнесла:
– Я рада была увидеть вас. – Глаза ее печально заблестели. – И мне искренне жаль, Бруно, что мы больше никогда не встретимся.
Она внезапно приблизилась и мягко коснулась его губ. Этот легкий поцелуй заставил Бруно вздрогнуть от неожиданности и ошеломленно замереть на месте. Он отстранился и с нежностью посмотрел ей в глаза. Эти светлые глаза с восхитительным золотым отливом, которые он никогда не сможет забыть.
Мимо проходили люди, не обращая внимания на монаха, который под стеклянным куполом галереи целовал женщину. И никто из прохожих не предполагал, что это не поцелуй двух влюбленных, а всего лишь прощание с прошлым, которое медленно и незаметно перетекало в будущее.
ГЛАВА 41
Ватикан
Папа с печальным спокойствием смотрел на Бруно. Едва увидев его, понтифик понял, что их встреча будет последней. Выражение глаз и тот свет, что они излучали, говорило о том, что Бруно принял решение уйти, которое осталось озвучить вслух.
– Святой отец, как вы намерены поступить с Луизой Фернандой? – спросил Бруно и внимательно посмотрел на папу.
Понтифик сложил руки перед собой и тяжело вздохнул.
– Ты сказал, сын мой, что девушка решила все эти деньги потратить на благотворительность? Веришь ли ты ей?
Бруно опустил взгляд и задумался.
– Да, – наконец сказал он и кивнул. – Верю, – и уже уверенно добавил: – Доверяю. Она не оставит себе деньги.
– Что ж, мне только остается проследить за тем, чтобы синьорина Альворадо выполнила свое обещание.
Папа медленно поднялся с кресла, подошел к Бруно и обнял его за плечи.
– Прости меня, – дрожащим голосом произнес он. – Прости меня за Массимо.
– Вам не за что просить прощения, святой отец. Вы не виновны в его смерти.
– Господь позаботится о нем. – Папа дотронулся до лица Бруно. – И о тебе. Я буду молиться об этом.
Бруно поднялся и взял понтифика за дрожащую руку. Много дней он обдумывал свое решение и много дней не мог решиться на встречу с папой, понимая, что разочарует его своими словами.
Папа
– Ты уходишь, Бруно?
Понтифик знал, почему колеблется мужчина. И также знал, что его нерешительность не связана с сомнениями, а лишь говорит о нежелании причинять боль.
– Ухожу, – просто ответил Бруно, удивившись спокойствию своего голоса.
– Ты решил покинуть только меня или церковь тоже?
Бруно быстро отвернулся в сторону окна.
– Я ухожу из церкви. – Он заставил себя посмотреть на папу, ожидая увидеть разочарование в его взгляде.
Но, к его удивлению, глаза понтифика мягко светились.
– Я знал, – вздохнул он и направился к креслу.
Бруно поддерживал его под локоть.
– Но также я знаю, что ты останешься с господом, – продолжал Папа. – Церковь – это еще не вера. Настоящая вера находится внутри. – Он провел рукой по груди Бруно. – Господь внутри тебя. О, Бруно, твоей церковью всегда был Массимо. Когда его не стало, я отчетливо понял, что ты уйдешь. И я чувствую вину за собой.
Бруно взял руку папы и почтительно поцеловал.
– Так решил я, – медленно проговорил он, – и так решил господь.
– Я буду молиться за тебя, – ответил папа и провел рукой по его волосам.
После расставания он еще долго находился в одиночестве, прислушиваясь к своим ощущениям. Папа знал, что Бруно не изменит своего решения, и ему было горько оттого, что не смог удержать рядом с собой этого необычного человека, всегда удивлявшего своей чуткостью, силой и незаурядностью. Он жалел о Массимо и о том, что навсегда потерял несокрушимых воинов, стоящих на защите интересов церкви. Но главным образом он сожалел о том, что больше никогда не услышит задорный смех взрослого мужчины с нежным лицом мальчишки.
ГЛАВА 42
Милан
Луиза Фернанда вытерла Паолу полотенцем и весело сказала:
– А теперь, любовь моя, кушать и спать.
– Как же, – усмехнулся подошедший Тони, – всем известно, что наша крошка не жалует дневной сон.
Девочка потерла глазки ручками и зевнула.
– Вот видишь? – Луиза Фернанда победно посмотрела на здоровяка. – Я все-таки добилась своего, и Паола теперь любит спать днем. Попроси, чтобы приготовили для нее обед.
Тони удалился, а Луиза Фернанда еще некоторое время стояла с девочкой на руках возле бассейна, всматриваясь в сад перед собой. Она вспоминала о том, как впервые оказалась здесь. Казалось, что это было много лет назад, столько событий успело произойти с того момента. Луиза Фернанда пригладила мокрые волосики девочки и пошла к дому. По дороге Паола уснула у нее на руках.
– Мои девочки устали? – тихо спросил Олег, чтобы не потревожить сон дочери.
– Как видишь, – улыбнулась Луиза Фернанда, поцеловав мужа. – У нас обеих намечается сиеста.