Шрифт:
ГЛАВА 1
Игорь лежал на диване, курил любимую трубку, пуская затейливые кольца дыма, и предавался приятным воспоминаниям. Все-таки, он многого успел добиться за это время. Десятки раскрытых преступлений, несколько весьма запутанных дел, к которым неизвестно с какого конца было и подступиться. Но пришел успех, пришла слава, в лучах которой так приятно было погреться. К Костикову обращались за помощью, когда не надеялись на правоохранительные органы. Он старался работать оперативно, используя знания и появившийся опыт. Так говорил себе частный сыщик Игорь Костиков.
Что есть, то есть, а он и был главой
Евдокия Тимофеевна всю жизнь прожила в деревне Вражино со своей сестрой, приходившейся Игорю родной бабушкой. Когда та умерла, то родственники предложили бабе Дусе пожить немного в Тарасове, чтобы отвлечься. Никто не мог и подумать, что старушка согласится приехать в город, но та оказалась шустрой и быстро собрала свои немудреные пожитки. Бабуся поселилась у Игоря, так как после обмена, совершенного матерью Игоря, ему досталась трехкомнатная квартира в центре. Именно здесь он теперь и обретался со своей гражданской женой Ириной, и, конечно же, Бабусей.
Старушка, чего греха таить, ангелом не была, напротив, имела скверный характер, любила совать свой остренький носик в чужие дела, не стеснялась в выражениях и к тому же обладала чудовищной привычкой нюхать табак.
Но эта привычка превращалась совсем в безобидную по сравнению с ее страстью к разным происшествиям и преступлениям. Бабуся на месте не могла усидеть, пока не разбиралась во всем до конца. Она была в этом отношении очень внимательной, замечала разные мелочи и обладала удивительной логикой. Все это делало ее незаменимым агентом по части розыска. Она умудрялась добыть такие сведения, обнаружить такие улики, какие не могли отыскать специалисты, имеющие юридическое образование. Но отсутствие образования не мешало бабе Дусе лезть в прямом смысле в любую дыру и вытаскивать на свет божий такие факты и вещественные доказательства, что преступник сразу скисал, и ему ничего не оставалось, как сознаться.
А Бабуся скромненько стояла при этом в стороне, как будто она и вовсе тут ни при чем, а все сделал он, Игорь. Вот и в последнем деле Бабуся, как всегда, себя проявила. Правда, чтобы разоблачить преступников, ей пришлось полночи просидеть в старой ржавой бочке, но старушка еще и не на такое способна. Ничуть не конфузясь, она заявила, что могла бы и в печную трубу залезть, благо, «телом мелковата, а прыти сколько хошь». Что правда, то правда, прыти бабе Дусе не занимать.
Встанет с утра пораньше, а не успеет встать, как начинает греметь на кухне кастрюльками и сковородками. И совершенно ее не интересует, что у людей выходной, и они просто хотели бы выспаться. Бабуся твердо уверена: «кто рано встает, тому Бог дает». И хотя сама была неверующая, но эту присказку повторяла постоянно. Вот и старалась встать пораньше, чтобы все дела переделать. «Сколько энергии, – удивлялась Ирина, – сейчас и молодые не все такие энергичные».
Игоря иногда раздражала Бабусина энергия, и он начинал злиться на шуструю старушку. И даже подумывал, не лучше ли бабке вернуться в свою деревеньку, чтобы они могли бы пожить спокойно и отдохнуть от нее. Но, через некоторое время, Игорь начинал стыдиться таких мыслей, так как без Бабуси был просто как без рук.
Сейчас они с Иринкой наслаждались заслуженным отдыхом. Бабуся, наконец-то, отправилась
Игорь сладко потянулся. Ирина убежала на рынок, чмокнув его на прощанье и пообещав принести что-то вкусненькое. Он еще разок потянулся, перевернулся на бок. Чудесно, все складывается просто чудесно!
Заскрежетал дверной замок.
– Ты уже вернулась, котенок? – крикнул он из комнаты.
Ответа не последовала. Раздались быстрые шаги, шуршанье, и на пороге возникла Бабуся собственной персоной в синеньком платочке с мелкими белыми цветами и темно-синем плаще. Увидев вытянувшиеся лицо Игоря, Бабуся улыбнулась:
– Что, Горяшка, не думал, что это бабка? Вы нас не ждали, а мы приперлися.
– Что вы, баба Дуся, – пытался справиться с собой Игорь, – просто мы… просто мы думали, что… вы… – он замолчал.
– Растерялся, соколик, во как оконфузился, – бабка шустренько пробежалась по комнате, – ты, Горяшка, не меняешься.
– Вы еще скажите, что валяюсь как пельмень на сковородке, – поддел Игорь.
Он уже оправился, пришел в себе и смирился с неизбежным: Бабуся вернулась.
– Да хошь, как колода в бочажине, мне то что. Валяешься и валяйся, а только лежа дела не делаются.
– Какие дела, Евдокия Тимофеевна? – застонал Игорь, – нет сейчас никаких дел.
– Как это нет? – Бабуся уже расстегнула плащ, стащила его с себя и водворяла на вешалку в прихожей. – Как это нет, если дело у тебя просто под носом валяется?
Игорь не понял, какое это дело «валяется у него под носом», как хлопнула входная дверь. «Ирина, – мелькнуло в голове у молодого сыщика, – что делать, она сейчас увидит Бабусю и…» Какой оборот примут события, додумать он не успел, как Ирина уже звала его. Игорь встал с дивана и поплелся в прихожую. Вот и начались неприятности, а все было так хорошо!
Ирина на кухне возилась с сумками, выкладывая на стол многочисленные шуршащие, промасленные, вкусно пахнущие пакеты.
– Ты только посмотри, что я принесла, – она развернула один из пакетов, – чувствуешь, как пахнет.
Игорь промычал что-то должное выражать его восторг, а сам оглядывался по сторонам. Вот так бабка! Уже успела улизнуть в свою комнату, ему, значит, предоставила все объяснения с Ириной. Чтобы все ее недовольство на него вылилось. Да, хитра старая. Только вот уж нет! Сама приехала, пусть сама и выкручивается как хочет.
Ирина посмотрела на задумчивое лицо Игоря:
– Что-то не так, милый?
– Все в порядке, – Игорь потер лоб, – только видишь ли, котенок, тут так получилось…
– Что такое? Да, говори же, – Ирина встревожилась.
Проклиная себя и бабку вдвойне, Игорь взял Ирину за руку и решительно сказал:
– Пойдем, я тебе кое-что покажу.
Ирина оставила свертки и послушно поспешила за Игорем. Он остановился у двери в комнату Бабуси, словно намереваясь постучать, но не сделал этого и распахнул резко дверь. Бабуся спокойненько сидела на краешке кровати и копалась в своей сумке.