Бриллианты для невесты

Вайсбергер Лорен

В одиночестве? Зачем тебе вообще ехать туда одной? Особенно учитывая, что перед тобой сидят две лучшие подруги, одна из которых только что обручилась. Думаю, ты проявишь крайнее пренебрежение, не пригласив нас, — фыркнула Адриана.

Ли, что совершенно неудивительно, проявила больше сдержанности.

Ой, умоляю, подумаешь — помолвка. И потом, сейчас у меня на работе полный завал. Я редактирую книгу своего первого серьезного автора. И думаю, Рассел не придет в восторг, если я брошу его на Четвертое июля.

Эмми кивнула:

– Видишь? Ли слишком занята, и я уверена, ты не скучаешь. — Никто не имел ясного представления, чем целыми днями занималась Адриана, но существовало негласное соглашение не касаться этого вопроса. — Кроме того, у меня только два места.

Приняла

она решение или нет, но Эмми не улыбалась перспектива провести эту неделю, бегая за мужчинами или танцуя на столах в местных ночных клубах. Париж и вся эта неудачная история с Полом нанесли серьезный удар по ее самолюбию, и Эмми меньше всего хотелось, чтобы Адриана день и ночь толкала ее на поиск мужчин. – Два, три, какая разница? Все можно устроить одним телефонным звонком. И, Ли, дорогая, мне наплевать, что там у тебя на работе. Расселу придется понять, что твои лучшие подруги рады за тебя и хотят поздравить. — Адриана широко улыбнулась. — Значит, решено. Когда мы едем? С момента отбытия из Нью-Йорка ситуация стремительно ухудшилась, хотя теперь подробности немного смазались. Из аэропорта Ла-Гуардиа они вылетели в Майами в шесть утра, и каким-то образом вопреки здравому смыслу Адриана превратила внутренний перелет в убедительный повод для «Кровавой Мэри». «Кровавой Мэри» в девять часов утра. Вышло очень даже мило, хотя Эмми и неприятно признавать это. Вторая и третья порции пошли совсем легко, и к моменту приземления в аэропорту Кюрасао остановка в Майами казалась едва ли не смутной грезой. Единственное солидное доказательство, что она вообще была — солнцезащитные очки за двести долларов от Гуччи, которые Эмми купила по указанию Адрианы в магазине беспошлинной торговли, — испарилось. Чемодан Эмми тоже исчез, но крохотные таблеточки, на принятии которых настояла Адриана, творили чудеса: чемодан, очки, что угодно. Эмми было абсолютно все равно. – Девушки сидели под палящим солнцем, опираясь на чемоданы Адрианы и Ли — удивительным образом целые и невредимые. – Еще раз — где мы? — спросила Ли, безуспешно затягивая узел банданы. — Не могу вспомнить.

Адриана подняла глаза.

На Ямайке?

Девушки захихикали, уверенные, что Ямайка- ответ неправильный, но не в состоянии вспомнить верный.

Эмми достала из сумки папку с дорожными документами и начала читать:

«Аруба. Бонайре. Кюрасао. Острова Эй-Би-Си [17] в составе Нидерландских Антильских островов. Восемьдесят миль от побережья Венесуэлы. Население...»

Адриана подняла руку:

Я утомилась.

Все повторяется, — невнятно проговорила Эмми. — Сейчас мы находимся на Кюрасао. Из Майами вылетели с опозданием, поэтому и пропустили паром до Бонайре. Мы застряли здесь.

17

В английском языке слово «Кюросао» начинается с буквы «С», то есть «си».

Перестаньте гнать негатив, девочки! — прикрикнула Адриана. — Мы отлично загорим. Познакомимся с горячими голландскими парнями. — Пауза. — А голландские парни — горячие?

Голландские парни? Я не знала, что на Ямайке есть голландцы! — вскрикнула Ли. Адриана не выдержала и засмеялась, вместе с Эмми жестами выразив одобрение.

У Эмми раскалывалась голова, горела кожа.

– Возьмите себя в руки. Нам нужно отсюда выбраться. Неприятности начались, когда девушки выгрузились из самолета на Кюрасао — слегка навеселе, но вполне соображающие — и направились к стойке, где продавали билеты на паром. Эмми вежливо попросила три билета.

Нет, — с очевидной радостью ответила полная чернокожая женщина в муму [18] и сандалиях. — Аннулированы.

– Аннулированы? Что вы хотите этим сказать? Эмми изо всех сил старалась испепелить ее взглядом, но едва виднелась из-за стойки, и эффект оказался смазанным.

Женщина улыбнулась. Недобро.

– Больше нет.

Прошел час, прежде чем они узнали, что паром вообще-то был, но теперь его нет, и единственный способ преодолеть эти тридцать миль — полететь самолетом одной из двух местных авиакомпаний, имевших наглость называться «Бонайре экспресс» и «Диви Диви эйр».

18

Длинное

свободное платье в гавайском стиле.

– Я скорее умру, чем воспользуюсь услугами чего-то под названием «Диви Диви», — заявила Адриана, когда они увидели стойки компаний, представлявшие собой столики на колесах, за каждым из которых стоял служащий.

Ты все равно умрешь, — предрекла Ли и взяла написанное от руки расписание. — О, подожди, это тебе больше понравится. Тут говорится, что обновленные шестиместные самолеты очень надежны.

Обновленные? Шестиместные? Надежны? И это самое лучшее, что могут сказать эти люди, а мы доверяем им свои жизни?

Еще три минуты, и Эмми все это бросит и сядет на следующий рейс до Нью-Йорка.

Но Ли еще не закончила.

Постой, посмотри, вот фотография.

К обратной стороне расписания была прикреплена на удивление высококачественная фотография самолета. Очень яркого. По правде говоря, почти флуоресцирующего. Ли передала его Адриане, которая с отвращением замахала руками и закурила. Глубоко затянувшись, она передала сигарету Ли, и та машинально взяла ее, прежде чем вспомнила, что больше не курит.

Не показывай мне это, — выдохнула Адриана. — Умоляю! Не существует возможных, мыслимых, приемлемых причин, по которым самолету нужно выглядеть как платье от Пуччи [19] ! — Еще раз посмотрела на фотографию, затянулась и простонала: — О Боже, это же винтовой самолет. Я не полечу винтовым самолетом. Я не могу лететь винтовым самолетом.

Как миленькая полетишь, — оборвала ее Ли. – Мы даже позволим тебе выбрать каким. «Диви-Пуччи» летит в шесть, а «Бонайре экспресс» — это тот, который расписан в духе Джексона Поллока [20] , — в шесть двадцать. Какой ты предпочитаешь?

19

Модели итальянского модельера Эмилио Пуччи (1914-1992) отличались яркими психоделическими узорами.

20

Джексон Поллок (1912-1956) – американский художник, один из наиболее известных представителей абстрактного экспрессионизма 1950-х годов.

Адриана всхлипнула. Эмми посмотрела на Ли и закатила глаза.

Адриана порылась в бумажнике и протянула Ли платиновую карту «Америкэн экспресс».

Покупай на тот, который, на твой взгляд, даст нам больше шансов выжить. А я поищу выпить.

Приобретя три билета с помощью не поддающейся расшифровке комбинации из гульденов, долларов и дорожных чеков, поскольку кредитные карты эта авиакомпания не принимала, Эмми и Ли стали искать место, где бы присесть. Аэропорт Хато, судя по всему, мало что мог предложить по части удобств, и сиденья не были исключением. Здание аэропорта представляло собой пыльное открытое сооружение, вопреки всякой вероятности не предусматривающее ни одного квадратного дюйма тени, защищавшей от палящего полуденного солнца. Слишком измученные, чтобы продолжать поиски, девушки вернулись к полоске тротуара, где сидели до этого, — пространству, которое с одинаковым успехом могло быть пешеходной дорожкой, проезжей частью или парковкой. Только они без сил опустились на чемодан Адрианы, как она появилась с пластиковым пакетом и победно плюхнулась рядом с подругами.

Эмми выхватила пакет у нее из рук.

Никогда в жизни я так не хотела воды. Надеюсь, ты принесла не одну бутылку? — В пакете оказалась одна-единственная стеклянная посудина с жидкостью цвета электрик.

– Ты купила вместо воды «Гаторейд» [21] ?

Не «Гаторейд», querida. «Голубой Кюрасао». Мм-м... Лу разве не восхитительный вид?

Адриана сняла туфли-балетки с завязками вокруг щиколоток, демонстрируя бледно-розовый педикюр, и подоткнула нижний край топа под лифчик. Эмми невольно засмотрелась, хотя миллион раз видела плоский живот Адрианы и обожала ее лишенные «курдючков» бока. Адриана вежливо сделала вид, что не замечает, и кивнула в сторону бутылки.

21

Энергетический напиток.