Бриллианты из подворотни
Шрифт:
Поэтому цель гипнотизера в том, чтобы отвлечь сознание человека и войти в контакт с его подсознанием.
На практике гипнотизирование состоит из трех частей. Для начала нужно вызвать доверие, затем снять фильтр сознания, после этого подкрепить информацию реальным действием. Необходимо следить за состоянием гипнотизируемого, его малейшими реакциями и выдавать их за результат своего воздействия.
Шлихт выполнял упражнения, позволяющие выработать устойчивое внимание, отрабатывал способность придавать конкретное содержание каким-либо абстрактным понятиям. Он научился зрительно представлять такие абстрактные категории,
Много внимания уделялось взгляду и голосу. Взгляд гипнотизера выражает непоколебимую силу. При помощи взгляда передается мысль и действует сила воли.
Голос также имеет огромное значение при внушении. Он должен быть хорошо смодулированным и мелодичным.
На последнем занятии Гуру сказал:
— Представь себе образ, который бы ассоциировался в твоем сознании с понятием «неуязвимость».
Шлихт мысленно повторил несколько раз это слово и представил себе ртутный шарик. Он был неуязвим, потому что постоянно уходил с линии атаки.
— Отлично, — сказал Гуру,— с этой минуты в любой затруднительной ситуации моделируй поведение ртутного шарика. Будь готов к поединку, но избегай его. Теперь твое имя «Избегающий опасности». Иди ложись. Завтра рано вставать. Утром есть не будем. Пойдем на лыжах до станции. По дороге жилья не будет, а в такой мороз по нужде ходить опасно. Охотники-промысловики, если придавит, валят в штаны. А по-другому нельзя. Сразу все отморозишь.
Утром, проснувшись, Шлихт увидел рядом со своим рюкзаком парусиновый мешок с гербом и банковским штампом.
— Теперь они твои, а ты их, — сказал Гуру.— Вы — единое целое. Помни, ты берешь их без стремления обладать ими. Но прежде, чем ты к ним прикоснешься, повтори слова, подсказанные мне Высшим Разумом, и дай слово, что будешь повторять их до конца дней своих.
Шлихт согласно кивнул. Гуру тихим голосом произнес:
— Я желаю всем добра. Я радуюсь за всех счастливых людей и сопереживаю несчастным и хочу им помочь. Я ненавижу зло и насилие. Я прощаю всех своих врагов и прошу у них прощения. Я спокоен и безмятежен. Я не боюсь смерти.
Он повторил за Гуру слово в слово. И, на удивление, запомнил все с первого раза.
Присев на дорогу, они стали на лыжи и двинулись в путь. Двое суток они шли по тайге. Гуру знал короткую дорогу, и вскоре Шлихт был на станции, а Гуру, перекрестив его, пошел назад.
«Школа провокатора»
Прежде чем позвонить Севе, Шлихт начал готовиться к встрече. После происшествия на дороге встречаться не хотелось. Было желание, прихватив камни, навсегда исчезнуть из этой круговерти, отсидеться где-нибудь, как карась в тине, и затем, через год—два, сделав пластическую операцию, появиться на белый свет в образе другого человека. Вариант был заманчивый, но не стопроцентный. Нужно было все обставить так, чтобы ни у кого не возникло желание его разыскивать.
Без импровизации тут не обойтись. В этой ситуации ему пригодились знания, полученные у Альберта...
С Альбертом Ивановичем Шлихт познакомился в одном из подпольных спортивных залов, где тот преподавал приемы рукопашного боя. Альберт Иванович был потомственным чекистом. Его отец, офицер НКВД, всю войну прослуживший в СМЕРШе, в 1946 году прибыл в Западную Украину для борьбы с остатками ОУН, ушедшими в глубокое подполье. В 1947-м руководил карательной операцией в небольшой деревушке, жители которой были заподозрены
В 1953 году, после смерти Сталина, Лаврентия Берию объявили врагом народа и расстреляли, а ведомство, которым он руководил, подвергли тотальной реорганизации. Под чистку попал и отец Альберта: он был расстрелян в подвалах Лубянки, а мать как жена врага народа осуждена к пятнадцати годам и умерла на этапе.
В детдом, в котором Альберт провел свое детство, часто приезжали представители спецслужб. Полистав личные дела, они отбирали детей-сирот, наиболее подходящих для последующей работы в разведке.
В поле их внимания попал и Альберт. После суворовского училища он был направлен в разведшколу, готовящую разведчиков-диверсантов.
В школе Альберту больше всего нравились практические занятия, в которых условия реально приближались к боевым.
Выпускника школы ночью вывозили в город. Он выпивал сто граммов водки для запаха и, изображая пьяного, посещал злачные места. Рассчитываясь с официантами и буфетчицами, он намеренно «светил» толстый бумажник, провоцируя ограбление. Рано или поздно находились желающие завладеть бумажником. Чаще всего это происходило на темной и безлюдной улице. В этом случае разрешалось применять все навыки, полученные в разведшколе. Все приемы проводились на полную силу и ставили перед собой задачу поражения или уничтожения условного противника. Трупы, если таковые случались, убирались чистильщиками, которые контролировали ситуацию.
Став офицером ГРУ, Альберт в составе диверсионных групп забрасывался в страны, где готовилась смена режима, для похищения и уничтожения политических лидеров.
Он побывал в Ливии, Судане, Ираке и некоторых странах Латинской Америки. За какие-то грехи был объявлен «невыездным» и стал тренером «морских котиков» на базе ВМФ в Севастополе. После Приднестровья и Абхазии он оказался не у дел и стал зарабатывать тренерской работой.
Особое внимание Альберт Иванович уделял холодному оружию. Учитывая его бесшумность, он считал его одним из основных в арсенале диверсанта. В узком кругу он демонстрировал владение ножом. На расстоянии десяти метров он броском легко попадал в центр мишени. В особенности Шлихту запомнился прием, в котором Альберт Иванович стоял с поднятыми руками, в одной из них держа нож. По команде «Бросай оружие!» он отпускал нож и, когда тот, падая, почти касался земли, ударом ноги посылал его точно в цель. Из десяти попыток семь были удачными.
— Поражение противника,— говорил Альберт Иванович,— должно быть не только стопроцентным, но и бесшумным. Жертва должна умереть мгновенно и без звука. От этого зависит успех дальнейшей операции и жизнь ее участников.
Внешне Альберт мало чем напоминал диверсанта. Встретив на улице, его можно было принять за председателя колхоза или зоотехника. Одевался он просто и небрежно. Чаще всего его можно было видеть в костюме и в свитере. На тренировках не переодевался, объясняя это тем, что в экстремальной ситуации никто не даст возможность переодеться в спортивный костюм или кимоно. Во время занятий часто курил, был «навеселе» и все время улыбался. Приемы рукопашного боя, которым он учил, назывались «школой провокатора». Своим поведением нужно было усыпить бдительность противника, расслабить его, внушив уверенность в успехе, спровоцировать атаку и погасить ее, нейтрализовав противника.