Бриллианты вечны
Шрифт:
— Леди и джентльмены, — с триумфом проговорил он. — Все идет просто восхитительно. Триста фунтов дает очаровательная леди в прекрасном розовом вечернем платье. — Все головы повернулись в ее сторону, и все как бы безмолвно спрашивали: «Кто это?» — А теперь, сэр, — он повернул голову к плотному мужчине за столиком, — я могу сказать триста пятьдесят?
— Триста пятьдесят, — произнес плотный мужчина.
— Четыреста! — сказала женщина в розовом.
— Пятьсот! — голос звучал монотонно и безразлично.
Девушка
— Пятьсот… Кто больше? — спросил аукционист. Теперь он знал, что выжал все, что было можно, из этого дела. — Пятьсот — раз, пятьсот — два. Гонг! Продано джентльмену за крайним столиком, и я думаю, что он заслуживает аплодисментов.
Аукционист первым захлопал в ладоши, и все последовали его примеру, хотя было видно, собравшиеся хотели, чтобы выиграла девушка в розовом.
Полный мужчина приподнялся со своего места на несколько дюймов и потом снова сел. На его лице не было благодарности за аплодисменты. Он продолжал пристально смотреть на аукциониста.
— А теперь мы должны выполнить формальность и спросить у джентльмена, какое поле он предпочитает? Сэр, вы выбираете верхнее или нижнее поле?
Голос аукциониста звучал иронически, а вопрос был пустой тратой времени.
— Нижнее поле!
В переполненном зале на мгновение наступила мертвая тишина, затем быстро стал нарастать гул неодобрения. Ни у кого не возникло вопроса, всем было ясно, что мужчина выберет верхнее поле. Погода была отличная. «Куин Элизабет» делала, по крайней мере, 30 узлов в час. Может быть, он знал что-нибудь? Подкупил кого-нибудь на мостике? Не приближался ли шторм? Может быть, у кого-нибудь должны вот-вот наступить роды?
Аукционист постучал по столу, призывая к тишине.
— В таком случае, леди и джентльмены, приступим к аукциону верхнего поля. Мадам, — он обратился к девушке в розовом, — не начнете ли вы аукцион?
Бонд повернулся к Тифани.
— Это был очень странный бизнес, — сказал он. — Море спокойное, как стекло. Единственное объяснение — он что-то знает…
Он повернулся, небрежно взглянул на двух мужчин и спокойно отвел от них взгляд.
— Они очень интересуются нами.
Тифани через его плечо посмотрела в их сторону.
— Сейчас они не смотрят на нас, — сказала она. — Мне кажется, что они — пара наркоманов. Парень с белыми волосами выглядит глупым, а полный мужчина сосет свой большой палец. Они пьяны… Сомневаюсь в том, что они вполне понимают, что именно купили. Они просто решили вступить в перепалку.
— Сосет большой палец?.. — спросил Бонд.
Рассеянная память раздражала его и он провел рукой по волосам. Вероятно, если бы Тифани дала ему возможность спокойно проследить за ходом мыслей, он бы и вспомнил… Но она взяла его
— Забудь об этом, Джеймс, — сказала она. — И не думай больше об этих глупых мужчинах. — Внезапно ее глаза стали страстными и требовательными. — Мне здесь надоело. Отведи меня куда-нибудь в другое место!
Не говоря больше ни слова, они поднялись из-за стола и вышли из шумного зала на лестницу. Когда они спускались на нижнюю палубу, рука Бонда нежно обняла талию девушки, а ее голова склонилась к нему на плечо.
Они подошли к двери каюты Тифани, но она мягко подтолкнула его в сторону длинного коридора.
— Я хочу, чтобы все это произошло у тебя, Джеймс!
Бонд не произнес ни слова, пока они не дошли до его каюты и он не открыл ее. Когда он запер дверь, они сплелись в тесном объятии и стояли так, прижавшись друг к другу в середине чудесной маленькой комнаты. Потом он мягко проговорил:
— Моя дорогая… — он запустил пальцы в ее волосы и откинул назад ее голову…
Некоторое время спустя его рука коснулась молнии на ее спине, и не отодвигаясь от него, она шагнула из своего платья, часто дыша между поцелуями.
— Я хочу, чтобы было все, Джеймс, все, что ты когда-либо делал с девушками. Сейчас!
Бонд наклонился, обхватил ее рукой за бедра, приподнял и мягко положил на диван.
Глава 24. Смерть так неумолима
Последнее, что помнил Бонд до того, как зазвонил телефон, была Тифани, наклонившаяся над ним и целующая его со словами: «Ты не должен спать на том боку, где находится сердце. Это вредно для здоровья. Повернись, пожалуйста, на другой бок!»
Он послушался ее и перевернулся, а как только за ней захлопнулась дверь, снова заснул, убаюканный вздохами Атлантики и мягкими покачиванием корабля, держащего его в своих объятиях.
А потом в темной каюте раздался сердитый телефонный звонок, который звенел, не переставая, пока Бонд не взял трубку.
— Простите за беспокойство, сэр, с вами говорит радист корабля. Только что для вас получена шифровка с пометкой «сверхсрочно». Прочесть или послать вам в каюту?
— Пожалуйста, если возможно, пошлите ее мне. Спасибо.
Что, черт возьми, случилось? Вся прелесть и тепло страстной любви были грубо отброшены в сторону. Он встал с кровати, сильно потряс головой, чтобы отогнать сон, и направился в душ.
В течение целой минуты он лил на себя холодную воду, потом вытерся, поднял с пола брюки, рубашку и надел их.
Получив радиограмму, он сел за стол и угрюмо принялся за работу. По мере того, как группы цифр превращались в слова, глаза его сужались, а кожа покрывалась мурашками.
Радиограмма была от начальника штаба и в ней говорилось: