Бриллианты Вольштейна
Шрифт:
— Но такая манера свойственна многим.
— Согласен. Но Шейла-Алисия для него всегда «Алисия». И мне представляется, что он хорошо ее знал, когда она была просто Алисией. Припомни нашу беседу. У меня сложилось впечатление, что он мог многое о ней рассказать, если бы захотел поделиться своими воспоминаниями.
— Тогда я ничего не заметила. Но после того, как ты об этом упомянул…
— Теперь, когда я об этом упомянул, думаю, что он один из похитителей драгоценностей, или дружок Алисии из далекого прошлого, которого она призвала на помощь, чтобы сорвать
Мы посидели, обдумывая мою последнюю версию. Я набил и раскурил трубку, продолжая посасывать коньяк.
— Но прежде всего надо разобраться с брифкейсом, — поделился я своими мыслями с Мэдди. — Его нет ни у кого, и вокруг него ломаются все копья. Завтра мне следует позвонить Джеку Энрайту. Думаю, он рассказал мне далеко не все. Шейла не могла не нервничать, провернув такую аферу с Баннистером, и, возможно, упомянула о брифкейсе.
— Но он же сказал…
— Я знаю, что он сказал. Память любит подкидывать сюрпризы. Я поделюсь с ним версией Армина о том, кто и в каком порядке побывал в квартире Шейлы. Глядишь, он что-нибудь и припомнит. У него была одна забота — выйти сухим из воды и уберечь семейную идиллию. Но прошло уже два дня, он успокоился и, возможно, что-то да вспомнит.
Она взяла мою трубку, положила в пепельницу.
— По-моему, пора на покой. У тебя был трудный день, Эд. Допивай коньяк, и в постель. Спать, — уточнила она. — Только спать.
Утром Мэдди меня потрясла. Сделала омлет, поджарила бекон и гренки из ржаного хлеба и не пыталась заговорить со мной, пока я не выпил вторую чашку крепкого кофе. Впервые мне встретилась очаровательная женщина, которая еще и знала, как вести себя по утрам. Я тут же поделился с Мэдди этими мыслями, и она просияла.
— Ты собирался позвонить Энрайту, — напомнила она.
Я снял трубку, набрал его номер. Женский голос поинтересовался моей фамилией и попросил подождать. Потом трубку взял Джек.
— Я должен с тобой поговорить, Джек. По важному делу.
— О Боже, — вырвалось у него. Последовала пауза, заполненная детскими воплями. — Сейчас я ужасно занят, Эд. Ты дома? Я позвоню тебе, как только выдастся свободная минутка.
Я продиктовал ему телефон Мэдди.
Мы убрали со стола грязную посуду. Мэдди мыла тарелки, я их вытирал. Потом посидели в ожидании звонка. Словно семейная пара. Мне уже не терпелось вырваться из квартиры. Наконец раздался звонок, и я поднялся, чтобы взять трубку.
— Может, это меня, — подала голос Мэдди.
Она сняла трубку, Я остался рядом, ожидая, что Мэдди передаст трубку мне. Звонили ей. Потом она поговорила с неким Мори. В какой-то момент посмотрела на меня и начала что-то писать по воздуху. Я понял, что ей нужны бумага и карандаш. Принес. Она что-то накарябала на листке, попрощалась, дважды поцеловала микрофон, — положила трубку на рычаг и повернулась ко мне со сверкающими глазами.
— Звонил Мори. Мой агент. Лон Каспар ищет актрису на главную роль в «Доме Бернардо Альбы». Это пьеса Лорки, которую хотят восстановить на Второй авеню. Просмотр сегодня,
— В половине двенадцатого, если успею. Который час?
— Без четверти одиннадцать.
— Что?!
— Мы долго спали и медленно ели. Так что тебе бы лучше поторопиться, Мэдди. А роль учить не надо?
— На сегодня намечена только читка. Господи, надо спешить. Боже, я должна бежать. Мне же на другой конец города. Ты оставайся здесь и жди звонка, Эд. Замок защелкнется сам, только закрой дверь.
Я ее поцеловал. На секунду она прижалась ко мне, потом отпрянула.
— Черт, я так хотела провести с тобой весь день. Думала, что мы вместе будем охотиться за убийцей, а тут этот просмотр.
— Я бы не взял тебя с собой.
— Ты не смог бы меня остановить. Но один звонок от Мори… черт!
— Роль хорошая?
— Прекрасная. Просто чудесная. И Мори думает, что я ее получу. Говорит, что Каспар знает меня и ему нравится, как я играю. Должна бежать, Эд. Думаю, вернусь домой ближе к вечеру. Позвони мне.
Она все говорила и говорила, открывая дверь и сбегая по лестнице. Из окна я видел, как она ловит такси. И моя улыбка провожала ее, пока машина не свернула за угол.
Я налил третью чашку кофе, добавил коньяк. Подумал о Джеке Энрайте. Подумал о Кэй, его жене и моей сестре. О вечерах, проведенных в их доме: мы трое плюс женщина, с которой Кэй пыталась свести меня в тот момент. «Тебе пора жениться, Эд Лондон. Негоже мужчине жить холостяком. Тебе надо познакомиться с хорошей девушкой и остепениться». И я думал о Мэдди, о том, сколько радости она доставила мне. В свете этих мыслей слова Кэй звучали очень даже здраво. Меня это пугало.
Телефон зазвонил через полчаса после отъезда Мэдди. Я снял трубку. Джек.
— Извини, что пришлось закруглить разговор. Работы по горло, а по своему телефону я говорить не мог. Сейчас звоню из автомата. Твоя линия не прослушивается?
Я заверил его, что нет.
— Ты видел газету, Эд? Они написали о Шейле. Она общалась с гангстерами, и они убили ее.
Мне оставалось лишь удивляться, как об этом пронюхали репортеры.
— Это правда.
— Тогда почему полиция не прекращает расследование? Ты же знаешь, как работает мафия. Киллера привозят с другого конца страны, а после выполнения задания отправляют обратно. Такое преступление раскрыть невозможно. Нечего и пытаться. Зачем попусту тратить время?
— Ты волнуешься о моем времени, Джек?
Тяжелый вздох.
— Ладно. Признаю, я напуган. Если ты что-нибудь разузнаешь, тебе придется передать эти сведения в полицию. И тогда все выплывет наружу. Я напуган, Эд. Мне есть, чего бояться. Я могу потерять и семью, и работу. А я не хочу их терять.
— Я смогу не впутывать тебя в это дело. А вот отойти в сторону мне не удастся, даже если бы я этого и хотел. Двое громил вчера избили меня, и еще кто-то едва не пустил пулю в спину. Так что придется с этим разбираться.