Британия в новое время (XVI-XVII вв.)
Шрифт:
Шестьюдесятью тремя голосами против тридцати пэры отвергли билль «Об исключении». Страсти вокруг «папистского заговора» постепенно утихали по мере того, как жертв становилось все больше. Когда в ноябре 1680 г. один из последних осужденных, лорд Стаффорд, заявил на эшафоте о своей невиновности, толпа закричала: «Мы верим тебе!» Ложь, слухи И домыслы, распространяемые Оутсом и ему подобными, с каждым месяцем теряли правдоподобность. Судьи все более критически оценивали показания, на основании которых католиков осуждали на смерть, находя в них несоответствия и противоречия. Паника была слишком сильной, чтобы продолжаться долго. То, что король разорвал союзнические отношения с Людовиком XIV, способствовало умиротворению политических страстей. Карл, заметив изменившиеся настроения общества, увидел в этом возможность созвать более благожелательно настроенный к себе парламент. Маркиз Галифакс, только что оказавший королю ценнейшую политическую услугу, выступил против роспуска действующего собрания: он считал, что с ним еще можно вести дела. Но Карл после дебатов в Тайном совете не согласился
Было объявлено, что новый парламент соберется в Оксфорде, где на короля не смогут оказывать давления ни лондонский Сити, ни отряды сторонников Шефтсбери, называвшиеся «Белыми ребятами». Итак, избранные в палату общин виги и тори отправились в Оксфорд.
Карл разместил в городе свою гвардию, а несколько дорог, ведущих в Лондон, контролировали войска. Лорды-виги прибыли с вооруженными слугами, которые с почтительной враждебностью готовящихся к дуэли джентльменов посматривали на королевских гвардейцев и придворных щеголей. Депутаты приезжали группами по сорок — пятьдесят человек, причем лондонских парламентариев сопровождали вооруженные горожане. Назревал конфликт, и никто не мог поручиться, что он обойдется без кровопролития. Значительное большинство палаты общин все еще намеревалось провести акт «Об исключении».
Судя по всему, Карл предусмотрел два варианта развития событий и подготовился к каждому из них. Он обратился к Лоуренсу Хайду, сыну Кларендона и зятю герцога Йоркского, компетентному финансисту, с поручением самым тщательным образом изучить состояние доходов, получаемых короной. Может ли король, соблюдая строгую экономию, «жить за свой счет»? Самую значительную статью расходов составляли нужды военно-морского флота, о содержании которого король заботился больше, чем о собственных удовольствиях. Хайд доложил, что существующие таможенные сборы и налоги, вотированные парламентом, не обеспечивают исполнение всех статей расходов. Однако при условии жесткой экономии дефицит будет не так уж и велик. Затем Карл поручил Хайду вести переговоры с Людовиком XIV. В итоге Англия стала ежегодно получать сумму в 100 тысяч фунтов — эти деньги стали платой за обязательство не чинить препятствий французским устремлениям на континенте. Получая ежегодные субсидии от французского короля, Карл имел возможность действовать независимо от настроений оппозиционного ему парламента. Англия оказалась примерно в такой же ситуации, как при короле Иоанне Безземельном, который в похожих обстоятельствах сделал свою страну феодальным поместьем Папы римского [153] . Историки XX века, судящие о действиях Карла исходя из современных им конституционных стандартов, неодобрительно отзываются о монархе, продавшем внешнюю политику государства за 100 тысяч фунтов в год. Однако если оценивать события XVII в. с современной точки зрения, то религиозная нетерпимость, господствовавшая в парламенте, и методы действия вигов во главе с Шефтсбери тоже достойны осуждения.
153
В 1213 г. Иоанн Безземельный предложил Папе римскому Иннокентию III принять временный сюзеренитет над страной и принес ему присягу как феодальному господину. — Прим. ред.
Карл II не намеревался постоянно следовать в русле политики Людовика XIV: для него союз с Францией представлялся лишь одним из вариантов развития событий, если сотрудничество с парламентом окажется невозможным. Карл показал, что готов идти на уступки тем, кто опасался восшествия на престол короля-католика, о чем свидетельствует предложенный им план. Принцип наследования священен и не может быть нарушен, но должны быть приняты все меры, чтобы обеспечить незыблемость позиций протестантских сил. Обращение наследника престола в католицизм не может лишить его прав на трон, но он не будет обладать реальной властью. Яков займет престол формально. Управление страной необходимо оставить за протестантскими силами; его будут осуществлять протектор и Тайный совет. Если у Якова родится сын, то он должен быть воспитан в протестантском духе и взойдет на трон по достижении совершеннолетия. При отсутствии сына править должны дочери Якова, протестантские принцессы — сначала Мария, а после нее Анна. Протектором при них становится не кто иной, как Вильгельм Оранский.
Без сомнения, король мог пойти на такое урегулирование и затем, отказавшись от поддержки Франции, вступить в союз с голландцами и протестантскими князьями Германии. Нельзя осуждать Карла за этот план, сам факт появления которого свидетельствует о тяжелой внутренней борьбе в душе короля. Но Шефтсбери имел иные планы. Виги сделали ставку на Монмута. Как только парламент начал заседания, их настроения стали вполне очевидны.
Король в своей речи высказал неодобрение в адрес предыдущего парламента, действия которого он назвал неблагоразумными и возбуждающими в обществе раскол. Палата общин переизбрала бывшего спикера, который в своем выступлении намекнул, что депутаты не видят причин менять курс. На заседании палаты лордов Шефтсбери, остающийся членом Тайного совета и входивший в состав правительства, в присутствии пораженных ужасом пэров в жесткой форме предъявил Карлу своеобразный ультиматум. Королю была вручена бумага с требованием
«Если вас удерживают только закон и справедливость, — сказал Шефтсбери, — положитесь на нас и предоставьте нам действовать. — Мы примем статуты, которые придадут законность мерам, необходимым для успокоения нации». «Не заблуждайтесь, — ответил король. — Я не уступлю. Запугать меня вам не удастся. С возрастом люди обычно становятся менее уверенными, но со мной дело обстоит наоборот. Сколько бы мне ни осталось прожить, я не намерен пятнать чем-либо свою репутацию. На моей стороне закон и требования разума. Меня поддерживают все благонамеренные люди, а также церковь, — здесь он указал на епископов, — и наш союз ничто не в состоянии разрушить».
Заседание палаты общин, состоявшееся через два дня после этого события, 26 марта 1681 г., было решающим. Один видный член парламента изложил своим коллегам план установления Протектората на время правления Якова, то есть план короля Карла. Возможно, король не возражал бы, чтобы его план подвергся обсуждению в палате. Но Оксфорд уже превратился в военный лагерь; обе группировки, и виги, и тори, были враждебно настроены друг против друга и вооружены. Взрыв мог последовать в любой момент. Как Яков был готов пожертвовать троном ради своей веры, так и Карл рискнул спокойствием в стране ради сохранения принципа наследования. Он пошел бы на все, чтобы Монмут не преградил Якову путь к трону, хотя именно из-за Якова возникла проблема престолонаследия.
Палата общин приняла резолюцию, требующую исключить герцога Йоркского из числа преемников Карла, и занялась новой редакцией билля «Об исключении».
В следующий понедельник, 28 марта 1681 г., в Оксфорд проследовали два портшеза. В первом находился Карл; в ногах у него была спрятана корона; во втором, окна которого тщательно зашторили, чтобы ничей посторонний глаз не мог проникнуть внутрь, везли скипетр и полное королевское одеяние. Король направился в палату лордов, заседавшую в здании школы геометрии Оксфордского университета. В палате общин шло обсуждение вопроса о законности преследования со стороны короны за клевету, когда в дверь постучал герольдмейстер «Черный жезл» [154] и депутатов пригласили в палату лордов. Большинство из них полагало, что король заявит о новых принципиальных уступках их требованиям, поэтому, увидев Карла на троне в полном облачении, они приготовились услышать приятные для себя известия. Каково же было удивление депутатов, когда вместо этого из уст канцлера прозвучали слова: «Парламент от имени короля объявляется распущенным!» Последствий этого решения короля предсказать не мог никто. Сорок лет назад Шотландская ассамблея отказалась подчиниться предписанию короны и разойтись. Сто лет спустя Национальное собрание Франции также воспротивится воле короля и заявит о продлении своих полномочий.
154
«Черный жезл» — герольдмейстер, постоянное должностное лицо палаты лордов. Его обязанность — приглашать членов палаты общин на тронную речь монарха. Название получил потому, что во время церемонии несет черный жезл и стучит им в дверь палаты общин. — Прим. ред.
Но в Англии в 1681 г. память о гражданской войне была еще слишком свежа. Почтение к закону парализовало способность депутатов сопротивляться. Король под усиленной охраной гвардейцев возвратился в Виндзор. Шефтсбери попытался превратить остатки распущенного парламента в революционный конвент, но его никто не желал слушать. Карл точно рассчитал свои действия. То, что вчера было парламентом, считавшим себя ответственным за судьбу страны и готовым вступить в борьбу с королем, сегодня превратилось в толпу людей, соперничающих за кареты, чтобы вернуться домой.
С этого времени позиции Шефтсбери стали ослабевать, а влияние маркиза Галифакса — увеличиваться. Казни католиков вызвали в обществе естественную реакцию, которая еще более усилилась, когда англичане увидели, что парламент, распущенный третий раз подряд, безропотно подчинился королю. Через два месяца Карл почувствовал себя достаточно уверенным, чтобы обвинить Шефтсбери в подстрекательстве к мятежу. К тому времени он находился почти при смерти. Невзгодам удалось сломить его здоровье, но дух лидера вигов по-прежнему оставался бодрым. Во время суда сторонники Шефтсбери пришли в отчаяние, увидев его состояние — он еле мог идти. Члены жюри присяжных графства Миддлсекс, многие из которых принадлежали к партии вигов, написали на билле с обвинениями против Шефтсбери только одно слово — «IGNORAMUS» [155] . Это означало, что они считают улики против него недостаточными. В соответствии с законом Шефтсбери был освобожден. Между тем в Оксфорде одного из вигов повесили, причем обвинение против него было сформулировано так же, как и против Шефтсбери. Продолжать борьбу обессиленный Шефтсбери уже не мог. Он советовал своим сторонникам поднять восстание и, видимо, в качестве подготовительной меры рассматривал возможность убийства короля. Ему удалось бежать в Голландию, где он надеялся получить поддержку. Он умер в Гааге, прожив там всего несколько недель.
155
«Ignoramus» по-латыни дословно означает «невежда». Такой вердикт присяжные выносили в том случае, если считали, что в действиях обвиняемого нет состава преступления. — Прим. ред.