Бриз эйфории
Шрифт:
— Как себя чувствуешь? — спросил он, обнимая ее рукой за талию.
— Прекрасно, — ответила она, запихивая в рот очередную конфету.
Она посмотрела в сторону телевизора. На экране актеры целовали друг друга. Он вновь обнял ее за плечи.
Она продолжения банкета нетронутой любви неосознанно боялась:
— Паша, я наверно глупая, но давай уйдем отсюда! Уйдем через окно. Прошу тебя, уйдем, — проговорила Белла. Легкомыслие от нескольких глотков шампанского выветрилось из ее головы.
— Хорошо, я вылезу с тобой через окно, — ответил
Он опустил стул за окно. Они по очереди спустились на землю. Затем он положил стул на подоконник, протолкнул его в комнату и прикрыл окно. Послышался звон стекла. Но они на него внимания не обратили.
— Ой, как хорошо! — воскликнула Белла, и сама обняла Пашу, а потом его оттолкнула: — Пойдем, погуляем! Ночь такая теплая. Сверчки поют. С тобой хорошо.
Белла почувствовала, как жемчужные бусы сдавили ей горло. Она попыталась бусы от шеи оттянуть, но они давили все сильнее.
— Хорошо так хорошо, я провожу тебя домой. Можно и пешком прогуляться, — сказал Паша, и невольно заметил манипуляции девушки на шее с бусами.
Он попытался снять с нее бусы, но у него ничего не получилось.
— Вот славно! Я люблю вечерние прогулки, но для одной — вечерние прогулки несбыточные, одной ходить страшно, — попыталась Белла сказать весело, но ей стало еще больнее от жемчужных бус, подаренных ей школьным другом Сережей отъездом.
Разговаривая, они подошли к домику. Белла постоянно держала руку между бусами и шеей. Жемчужные бусы давили нещадно. Возникало ощущение, что Сережа протягивает к ней свои руки, предупреждая об очередной опасности. Вездесущая Ивановна стояла у ворот, освещенная единственным фонарем на столбе. Тень от деревьев падала на ее плечи. Хозяйка ждала квартиранток, как будто кто ее предупредил, что они уже идут.
— Белла, ты одна или не одна? Кто это с тобой? О, это мужчина!
— Задерживается Алла, — ответила Белла, отходя от Паши.
— Мужчина, вам сюда нельзя! Я девушек предупреждала! — возмущенно закричала Ивановна.
— Понял. Белла, счастливо! Завтра на пляже встретимся! На прежнем месте! — крикнул Паша.
— Счастливо, Паша! — ответила Белла, поцеловав его в щеку.
Паша не ответил. Возвращался он медленно. С двух сторон от центрального входа пятого корпуса росла пышная туя. Паша прошел мимо туи, мимо белых колонн, открыл массивную дверь с латунными ручками, и совсем тихо прошел в здание пансионата.
Павла остановила дежурная по корпусу:
— Вы уже приходили, но не выходили и опять входите!?
— Бывает, что выходят, но не входят. Можно я тут посижу?
— А, что у вас в номере происходит? Идемте, посмотрим ваш номер.
— Нет, я сейчас туда сам пойду. Я просто гулял по каштановой аллее.
Паша вошел в свой номер. Комната в спальню была закрыта. Он поднял стул с пола и лег на диван. Сон сморил его до утра.
В соседней комнате шуршали Алла и Юра. Любовью занимались мужчина и женщина, или так казалось Паше сквозь стенку, сквозь сон, но ему все это было безразлично.
— Белла, а Алла так и не приходила? Вот мать ей задаст жару дома!
— Нет, она еще не приходила. И я никак не могла проснуться.
На пляже Паша ждал Беллу. Он одиноко сидел на большом покрывале с картами.
— Белла садись рядом. Алла с Юрой еще спят.
— Мне страшно за них. Ты слышал, что они живые?
— Они взрослые люди, и знают, что делают.
— У нее ведь это впервые, — вздохнула Белла. — Ой, что будет…
— Я смотрю, ты опять пришла на пляж со своим жемчужным ожерельем, оно совсем не гармонирует с твоим купальником!
— У меня не получается снять жемчужные бусы. Дворец сломался.
Солнце припекало. День становился знойным. Илья стоя наблюдал за Беллой и Пашей, которые гуляли по берегу, потом искупались и легли на одно покрывало лицом вниз. Паша еще раз пытался развинтить дворец бус на шее Беллы, но дворец не поддавался. Тогда он достал мужской маникюрный набор и разрезал нитку. Жемчужины покатились на покрывало.
Белла стала собирать бусы. Среди бусинок лежала перламутровая бабочка. Руки у нее нервно затряслись, когда она брала бабочку в руки. Ей показалось, что бабочка не перламутровая, а это мертвая бабочка. «А, что если — эта царица тех белых бабочек? Нет, это обычная ракушка, каких здесь много», — подумала она и услышала голос Паши.
— Белла, если Юра и Алла не придут через пять минут, то мы с тобой пойдем в кафе. Я не хочу идти на обед. У меня тяжело на душе.
— Хорошо, идем в кафе. Они не придут.
Недалеко от пляжа находился ЗАГС. Они посмотрели на вывеску, и зашли внутрь, где внимательно прочитали памятки для тех, кто хочет вступить в брак.
— Паша, здесь указаны очень большие сроки от подачи заявления до регистрации брака! Нет, брак нам с тобой не светит!
— Белла, я просто читаю. Ты лучше скажи: из какого ты города?
— Нам не быть вместе, так зачем мне исповедоваться до предков?
— Я с тобой поеду к тебе домой, зайду к твоим родителям.
— Если только ты со мной поедешь. Слабо в счастье верится. Я не чувствую общности между мной и тобой до такой степени.
Они зашли в маленькое кафе. Паша заказал еду на двоих. Поели.
— Белла, я бы с удовольствием пошел к тебе. Не хочу в пансионат идти! Не хочу! Придем ко мне, а там Алла спит или Юра сидит! Пойдем к тебе, скажи хозяйке, что произошла замена Аллы на меня.
— Паша, не шути так! Я отвечаю за нее перед ее мамой, она просила меня за подругой посмотреть. Ее парень Вася на север уехал служить.
— А куда мне идти прикажешь? Они же там вдвоем спят в нашем номере. Ну, пожалуйста! На пару часов зайдем к тебе, все легче будет ждать их появления.