Бродский глазами современников
Шрифт:
Вы как один из ближайших друзей Бродского присутствовали на церемонии вручения ему Нобелевской премии и наблюдали его с близкой дистанции. Как он выдержал испытание славой?
Мне приходилось наблюдать и других людей в жизни, на долю которых выпала слава. И некоторые из них с этим справлялись, но все-таки в какой-то степени, хотя бы на недолгое время, это всех портит. Я очень, как мне кажется, придирчиво "экзаменовал" поведение Бродского с этой точки зрения и, на мой взгляд, он был абсолютно безупречен. Он не кокетничал, он естественно выражал удовольствие по поводу признания его творчества, он замечал людей в чисто бытовом отношении. В суете, шумихе, ритуалах, связанных с Нобелевской церемонией, Бродский как будто мобилизовал свою внимательность к людям. Он ведь вообще человек очень внимательный к людям, несмотря на всю самокритику, которую мы встречаем в его стихах. Даже в таком ритуале, как раздача автографов, когда шведы выстраивались в книжном отделе большого универмага с первого до четвертого этажа с книжечкой в руках, Бродский ухитрялся, по крайней мере, мимикой или одной-двумя фразами быть искренне
Что вам известно о внелитературных интересах и пристрастиях Бродского ?
Какую область человеческой деятельности вы хотите затронуть?
Музыку, искусство, его хобби.
Бродский меломан. По-моему, его любимый композитор Гайдн.
Композитор в его понимании это тот, кто учит композиции. Он считает, что развитию темы он научился у Гайдна [225] . Но тут я не судья. Более квалифицированно я могу высказаться о Бродском как о гурмане. Он большой любитель поесть. У Бродского есть любимые рестораны, он определенно отдает предпочтение дальневосточной кухне, китайской и японской, перед остальными, хотя не чурается остальных. Я думаю, что Бродский как гурман имеет очень демократический вкус.
225
См. об этом, например Иосиф Бродский, "Никакой мелодрамы", интервью Виталию Амурскому ("Континент", No. 62, 1990, С. 381-97). Перепечатано в кн. "Иосиф Бродский размером подлинника" (Ленинград-Таллинн, 1990), С. 113-26.
И, наконец, прочтите, пожалуйста, ваше стихотворение, посвященное Бродскому, которое вы написали во время Нобелевских торжеств.
Стихотворение называется
Хотелось бы поесть борща
и что-то сделать сообща:
пойти на улицу с плакатом,
напиться, подписать протест,
уехать прочь из этих мест
и дверью хлопнуть. Да куда там.
226
Лев Лосев, "Новые сведения о Карле и Кларе" ("Пушкинский фонд": СПб., 1996), С. 26-27.
Не то что держат взаперти,
а просто некуда идти:
в кино ремонт, а в бане были.
На перекресток — обонять
бензин, болтаться, обгонять
толпу, себя, автомобили.
Фонарь трясется на столбе,
двоит, троит друзей в толпе:
тот — лирик в форме заявлений,
тот — мастер петь обиняком,
а тот — гуляет бедняком,
подъяв кулак, что твой Евгений.
Родимых улиц шумный крест
венчают храмы этих мест.
Два — в память воинских событий.
Что моряков, что пушкарей,
чугунных пушек, якорей,
мечей, цепей, кровопролитий!
А третий, главный, храм, увы,
златой лишился головы,
зато одет в гранитный китель.
Там в окнах по ночам не спят,
и тех, кто нынче там распят,
не посещает небожитель.
"Голым-гола ночная мгла".
Толпа к собору притекла,
и ночь, с востока начиная,
задергала колокола,
и от своих свечей зажгла
сердца мистерия ночная.
Дохлёбан борщ, а каша не
доедена, но уж кашне
мать поправляет на подростке.
Свистит мильтон. Звонит звонарь.
Но главное — шумит словарь,
словарь шумит на перекрестке:
душа крест человек чело
век вещь пространство ничего
сад воздух время море рыба
чернила пыль пол потолок
бумага мышь мысль мотылек
снег мрамор дерево спасибо
11 декабря 1987
Стокгольм
Владимир Иосифович Уфлянд
Владимир Иосифович Уфляндродился 22 января 1937 года в Ленинграде. Поэт, художник, драматург. Два года учился в Ленинградском университете на историческом факультете (1955-1957), два года служил в Советской армии (1957-1959), четыре месяца сидел в тюрьме, работал кочегаром и завхозом в Географическом обществе, выставлял свою графику в Эрмитаже, писал и пишет для детских изданий и для сцены. Этот человек, "умеющий все" (Л.Лосев), однажды соткал гобелен. В юношеские годы вместе с Ереминым, Виноградовым, Кулле, Кондратовым и Лосевым входил в поэтическую группу, которую Кузьминский называет "филологическая школа". [227] Стихи Уфлянда печатались в периодике русской эмиграции. Первый сборник поэта, составленный усилиями Льва Лосева и с его же послесловием, издан в Америке: "Тексты 1955-1977" (Ann Arbor, 1978). Через пятнадцать лет за ним последовали изданные на родине "Стихотворные тексты. 1955-1980" (СПб., 1993) и "Отборные тексты. 1956-1993" (Париж-Москва-Нью-Йорк, 1995). В числе более поздних произведений Уфлянда "Рифмованнай околесица" [228] , драматическая поэма "Народ" [229] ,
227
См. о "филологической школе" статью Льва Лосева "Тулупы мы" в "The Lagoon Anthology of Modern Russian Poetry" (Oriental Research Partners: Newtonville, Mass./ N.Y., Vol. 1( 1980, C. 141-49; перепечатано в "Новом литературном обозрении", No. 14, 1995, С. 209-15), См. также В.Уфлянд, "Один из витков истории Питерской культуры" ("Петрополь", Вып, 3, С. 108-15) и его же "Могучая питерская хворь. Заклинание собственной жизнью" ("Звезда", No. 1, 1990, С. 179-84).
228
"Рифмованная околесица" опубликована в журнале "Эхо" (No. 3, 1980), С. 90-116. Перепечатано в "The Blue Lagoon Anthology of Modern Russian Poetry", Ibid., Vol. 4A, 1983, C. 625-46.
229
"Народ. Неоконченная драма" опубликована в журнале "Континент" (No. 55, 1988; No. 60, 1989). Перепечатана в "Авроре" (No. 2, 1990, С. 8-18).
Уфлянд ткет уникальную поэтическую ткань из сплетений народного говора, чудовищного жаргона партбюрократии, лагерного сленга и поэтических тропов. Он мастер выворачивания наизнанку заношенных стилистических структур, переосмысления общих мест. "Он лишь слегка модулирует звучащую вокруг речь — то контрастными сочетаниями, то метрической паузой, то мягким рифмоидом вместо назойливой рифмы. (Кстати, если Бродский чему-то научился у Уфлянда, как он любит говорить, то, скорее всего, этой свободе обращения с обыденной речью" (Л.Лосев). По мнению Кузьминского, никто не знает русский язык лучше, чем Бродский и Уфлянд. Излюбленный жанр Уфлянда — балладный с элементами фантастического и романтического. Его лирические пародии 1955-56 годов могли бы быть написаны сегодня. Уфлянд — самый веселый и самый печальный русский поэт.
ОДИН ИЗ САМЫХ СВОБОДНЫХ ЛЮДЕЙ
Интервью с Владимиром Уфляндом
8 июля 1989 года, Лондон
Когда Бродский сочинил посвященную вам "Уфляндию , которая недавно появилась в "Русской мысли"? [230]
Буквально в этом году, я подозреваю, в ответ на мои воспоминания "От поэта к мифу" [231] .
А воспоминания ваши по какому поводу были написаны?
230
Иосиф Бродский, "Заметка для энциклопедии" ("Русская мысль , 16 июня 1989, С. 8). Перепечатано в качестве предисловия к сборнику Уфлянда "Стихотворные тексты. 1955-1980" (СПб., 1993, С. 3-4).
231
Владимир Уфлянд, "От поэта к мифу" ("Русская мысль", 16 июня 1989, С. 8). Перепечатано в кн. "Иосиф Бродский размером подлинника" (Ленинград-Таллинн, 1990, С. 163-64). Уфлянд продолжает свое мифотворчество. В журнале "Знамя" (No. 10, 1996, С. 146) опубликована его "Чертоза. 5-я легенда из многологии 'От поэта к мифу'".
Они написаны были в предвидении 50-летия Иосифа, в честь которого в Ленинграде выйдет сборник [232] . И в Штатах кто-то собирает следующий выпуск альманаха "Часть речи" [233] .
Мы с Лосевым отмечаем это событие двумя вещами. Во-первых, в 1990 году выйдет отредактированный нами сборник статей "Brodsky's Poetics and Aesthetics" [234] . Он издается по-английски, и все статьи специально для него написаны. Мы включили также Нобелевскую речь Бродского и мое интервью с Беллой Ахмадулиной. Во-вторых, в июле 1990 года на IV Congress for Soviet and East European Studies at Harrogate я организовала Brodsky panel: Лосев — председательствующий; с докладами выступят Игорь Смирнов, Жорж Нива, Анатолий Найман и я [235] . Что еще делается в России к 50-летию Бродского?
232
Имеется в виду вышедший к 50-летию поэта сборник "Иосиф Бродский размером подлинника", Ibid.
233
Первый номер альманаха "Часть речи" (Нью-Йорк, "Серебряный век", 1980) был посвящен 40-летию Бродского и назван в честь его четвертого сборника стихов. За ним последовали еще два сдвоенных номера альманаха: No. 2/3, 1981/2 и No. 4/5, 1983/4.
234
"Brodsky's Poetics and Aesthetics", eds. L.Loseff and V.Polukhina (The Macmillan Press: London, 1990).
235
Ни Жорж Нива, ни Игорь Смирнов не смогли принять участие в работе секции "Brodsky's Poetics and Aesthetics". С докладами выступили Анатолий Найман ("Принцип равновесия слов в его развитии") и Валентина Полухина ("Поэтический автопортрет Бродского"), дискуссантом — Джерри Смит. Председательствовал Лев Лосев. В обсуждении приняли активное участие проф. З.Г.Минц (Тарту), проф. Л.Флейшман (Stanford), J.Curtis (Cambridge) и другие.