Бродячие собаки
Шрифт:
ДэПээСники толкались в створе дверей, все сразу норовя прорваться в тамбур.
Когда они ввалились-таки в тамбур, братков оттеснили в дальний угол. Под дулами автоматов их поставили лицом к стене, ощупывали и надевали наручники. В суете никто, кроме егеря, не обратил внимания, как из свалки выскользнул Малек, прижался к стене. Он встретился взглядом с егерем. Венька сразу узнал эти глаза. Они смотрели на него тогда ночью с лодки и около туши убитой лосихи. Это был он, тот самый неуловимый фантом со стальной улыбкой. Он стрельнул глазами на дверь, где с автоматами
Вытащил из кармана куртки картофелину. Схватился за нее обеими руками и крикнул:
— Всех взорву!
И тогда егерь понял, что за картофелина у него в руке. В правой руке он держал гранату, в левой выдернутую из нее чеку.
Все, кто находился в тамбуре, замерли. Взгляды сошлись на зажатой в руке «картофелине». Было слышно, как за дверью звенел девчоночий голосок:
— Надо им хлебца покрошить, а то они с голоду умрут…
— Сняли с пацанов браслеты и на прогулку, — командовал Малек. — Живей, а то у меня пальцы окаменели.
Братки вперемешку с ДэПээСниками бросились из тамбура. За ними устремился и Малек. Сбежав с крыльца, он смешался с толпой. На лицах сквозили страх и растерянность. Стоявшие у крыльца солдаты не сразу поняли, что случилось. Возникла заминка. Малек с зажатой в руке гранатой оказался в самом центре. Побелевшие на морозе кончики пальцев, сжимавшие фанату, уже отказывались слушаться. Он поглядывал по сторонам, соображая, куда бы швырнуть.
— Бегом к машинам, — крикнул браткам и споткнулся. Граната упала на дорожку, скатилась в ямку. Все окаменели. Мгновение, и стальные осколки веером разлетятся вокруг, сея смерть.
Егерь прижался к притолоке. С крыльца ему хорошо было видно, как Малек успел обежать всех быстрыми зверушечьими глазами, прежде чем ничком упасть на гранату. Его подбросило взрывом, как мешок.
После взрыва все, было, сыпанули в разные стороны, но тут же одумались. Бросились к Мальку, перевернули на спину. На склонившихся к нему людей смотрели быстро тускневшие глаза. Один из осколков рассек сердце на две половинки. Попытавшихся бежать братков повязали. Под дулами автоматов повели к машинам. Шило прыгал на одной ноге, поджимая другую, прокушенную Майконгом. Его поддерживал под руку Лом. Оторванная в потасовке пола его желтого пальто волочилась по снегу.
Егерь стоял, пораженный произошедшим. Малек лежал, белея припорошенным инеем лицом. На губах его стыла полудетская плаксивая гримаса, будто он хотел пожаловаться маме на ушибленную коленку.
Солдат взял лопату и присыпал снегом еще дымившуюся лужу крови.
На пистолет у порога первой наткнулась шестилетняя Настя Опарина. Копнула носком сандалика. Взяла в руки, погладила рубчатую рукоятку, повертела пальчиком в дырочке ствола. На пальчике осталось черное колечко копоти.
Кинг от двери следил за девочкой. Пистолет вызывал в нем ощущение опасности. Но его не учили бросаться на детей. Пес потоптался и лег спиной к девочке.
— Насть, что эт у тебя, — подбежал к ней малец с длинными белыми волосами. — Эх ты, пистолет. Тяжеленный
Его тут же окружили шестилетки из старшей группы.
— Толястик, дай подержать. Не жадничай. Я тебе шоколадку отламывал…
— И мне. А пули в нем есть?
— Щас стрельну тебе в попу.
— Ты знаешь, на чо нажимать? Вован, иди сюда.
Вовка в одной майчонке — рубашку он подложил под голову Найде — подошел к сотоварищам.
— Ну-ка чего тут нашли?
— Не дам. — Толястик засунул ручонку с пистолетом под свитер, прижал к животу.
— Он у тебя на предохранителе? Стрельнешь себе в пузо, — сказал Вовка. Все засмеялись. Особенно громко Настя. Ей было жаль такой интересной игрушки.
— Не дам тебе. — Толястик присел, навалился животом на коленки. — Ты мне тогда голубя подержать не дал…
— Ты только покажи, он на предохранителе?
— Ага, я покажу, а ты отнимешь.
— Солдат ребенка не обидит, — хлопнул Вовка толястика по плечу. — Будет тебе голубенок. Мое слово крепче железа.
— Ну на. — Толястик отдал пистолет. — Не набрешешь?
— Точно, с предохранителя снят. — Вовка дунул в ствол, как это делал отец. Сунул в карман. Придержал поползшие шорты рукой.
— Стрельни в потолок, — попросил Толястик.
— Лучше вон в куклу.
— Не дам. — Анжела ухватила со стула куклу, прижала. — В деда Мороза стреляйте. У него все равно голова продавлена.
— А кто держать будет?
— Посчитаемся. Давайте посчитаемся, — закричала Анжела. — Настя, Светка, Таня, пошли считаться.
Встали в кружок. Анжела затараторила:
— Жили были три селедки: Муся, Дуся и Балда. Муся с Дусей спали вместе, а Балда спала одна. Санек, ты Балда, выходи… Жили-были…
Держать деда Мороза досталось Насте. Девочка взяла обеими руками пластмассового деда Мороза, выставила перед собой.
— Дура, пуля же насквозь его пробьет и тебе в живот попадет, — сказал Вовка. — Над головой подними. Настя подняла и зажмурилась. Вовка взял пистолет обеими руками, как герои триллеров в телевизоре, стал целиться. На прицельной планке то появлялся дед Мороз, то Настино лицо с крепко зажмуренными глазами. Вовка согнул руки в локтях и нажал на спусковой крючок. Пуля отрикошетив от стены, ударилась в аквариум, вышибив боковину. Вода белым комом полетела на пол. Красные меченосцы запрыгали по ковру Найда выползла из-под фикуса, принялась лакать воду с ковра. Собаки повскакали. Визжали девочки.
— Вова Егоров, что там происходит? — Крикнула в приоткрытую двери кухни Наталья. — Прекратите баловать!
Майконг вскочил. Его красные зрачки впились в закричавшую женщину.
Глава семнадцатая
Слухи, будто клочья горящей соломы в ураган, несло по селу. Кто-то видел, как вели под автоматами братков. И летело: «Чеченские боевики захватили садик…» «Собаки-людоеды разорвали воспитательниц. Дети закрылись в спальне…» «Поймали белую собаку с наркотиками в брюхе. Наркодельцы прямо в садике вскрыли ее…» «Дети в обмороке»