Бродяга, Плутовка и Аристократ: Сумерки

Фарсов Александр

– В такие моменты ты и впрямь на себя похож, – засмеялся Гера.

– В смысле?

– То есть… раньше ты мыслил точно так же. Я конечно, не всё помню, но Лотти рассказывала мне. Пусть ты и забыл многое, но Нейтам всё равно остался, – прибавил с улыбкой.

Они закончили мыться. Гера нашёл ему одежду по размеру, хоть это было и непросто. Нейт вымахал, он стал очень высоким, выше шести футов. Всё, что нашлось для него в приюте: белая футболку да серые джинсы.

– Вот так хоть на человека похож. Хочешь кушать?

– Если можно.

– Не стесняйся ты, – попросил он, похлопав того по плечу. – Ты мне как брат родной. Если что-то нужно, сразу обращайся.

Мальчик провёл бродягу на кухню. И

как раз с рынка вернулась Эли. Она разбирала покупки.

– Гер, ты проснулся? – окликнула она. – Помоги с молоком, будь лапочкой.

– Одну секунду! Так. Давай заходи не тушуйся, – подгонял он Нейта.

– Стёпа тоже с тобой? Непохоже на него.

Девушка обернулась и увидела его. Точнее, по первой она приметила лишь длинное тело, которое, по её мнению, слегка не вписывалось в интерьер. Но стоило присмотреться, как она завопила во весь голос. Диш выронила продукты из корзины, да и сама свалилась на пол в страхе. Ползком она начала пятиться назад, продолжая вскрикивать. Как, впрочем, и Нейт. От громких звуком он забился в угол.

– Эли-Эли! – заговорил Гера, пробуждая её. – Очнись!

–А? ААА! – вновь закричала. – Ты не видишь его?! Призрак Нейта прямо перед нами! Ох, Святая Душа! Скверная душа моя присылает мне эти видения, – протараторила. – Да избавит меня чистая душа в Единой душе от нечистоты, и не нарушу я поток духовный.

– Это не призрак. Вставай давай! – поднял её. – Нейт живой! Вот потрогай.

Он приволок его поближе, и Эли прикоснулась к его руке. Она была тёплой, не гладкой, но такой знакомой. Диш посмотрела прямо в его глаза и невольно заплакала. Но осознание правды было куда более волнующим, чем она могла представить. Девушка разрыдалась, как дитя. Она даже кинулась обнимать его ноги. Ещё долго Гера не мог привести её в чувства. Прояснить разум оказалось достаточно сложно. Но вдоволь наревевшись и попив воды, она успокоилась. В итоге Нейта посадили напротив неё, чтобы она могла рассмотреть его по лучше.

– Не могу. Поверить. Своим. Глазами. Ты же должен быть мёртв, засранец, – выразилась она, тыкая его в лоб. – Как это возможно?

– Тут долгая история, Эли, – заговорил Гера. – Я случайно нашел его вчера и привёл домой. С памятью у него проблемы. Нас он совсем не помнит.

– Да я вижу, – ответила она, сверля бродягу взглядом. – Вон как боится меня. Прежний Нейт давно бы съехидничал.

К этому моменту остальные дети уже проснулись. И Роза с Лотти спустились вниз. Правда, так и не поспали. На них вновь напало удивление, когда Нейт предстал точно таким же, как в день своего ухода. То же безмятежное выражение лица; глаза, находящиеся в вечном поиске; и налобные складки, как признак старательной мысли. Опрятный и чистый Нейт ничем не отличался от оригинала. Младшие дети почти не запомнили его. Для них он был лишь незнакомым мужчиной, жадно уплетавшим суп.

– Нейт, твои волосы сейчас в миску попадут, – заботливо проговорила Лотти. – Давай завяжу.

Она завязала их в торчащий хвостик. Нейт прикоснулся к нему и улыбнулся.

– Спасибо большое. А-а… я могу узнать, как Вас зовут?

– Конечно. Я Шарлотта Аллаги. Можно просто Лотти. Тот высокий мальчишка, который привёл тебя – Гера. А его двойник – Стёпа.

– Никакой я не двойник! – буркнул громко.

– Девушка в фартуке – Эли, – она помахала ему. – А это, – показала на настоятельницу. – Роза. Она вырастила тебя и меня. Да и всех тут на самом деле. Девочку, что ты привёл зовут Мили.

– Приятно познакомиться. Я… я, правда, Нейт?

– Правда, – посмеялась Лотти. – Ты наш Нейти. Мальчик, который рос вместе со мной. Что-нибудь вспоминаешь?

Нейт опустил голову, изобразив виноватый вид.

– Ничего страшного, – ответила она, облокотившись о его плечо. – Теперь ты дома. С возвращением, Нейтан.

III

«Сколько

себя помню, я ходил. Пусть память моя и отрывиста, но я уверен в этом. Иногда я живу, словно на автомате, ведомый пустым телом без сознания или даже инстинкта. Когда такое случается, разум покидает меня, я теряюсь, не могу ничего вспомнить из того времени, пока я был не в себе. Не в себе. Кажется, я начинаю понимать, какого это. Моё сознание возвращается в странных обстоятельствах. И пусть не полностью, но я смутно осознаю мир вокруг. Тогда мысли одолевают меня. Огромный поток информации скопом проникает в голову. Я не могу её переварить, потому проговариваю, советуюсь с Натаном. Иногда он даже помогает мне понять её, осмыслить и привести в порядок. Однако. От него бывает много проблем. Натан другой. Он не я. Однажды, мы пришли к выводу, что я душевное сознание, а он сознание инстинктивное. Мы дополняем друг друга. Сказал он. Но иной раз я жалею об этом, иной раз я боюсь его. Боюсь того, что может сделать инстинкт. Это постоянная смена сознаний, утрата самости, она заставляет меня усомниться в собственном существовании. Оно ведь так странно. Я будто существую только в определенной точке времени, коротком промежутке для раздумий и разговоров. Но сейчас, когда я встретил их, я существую гораздо дольше. Это приятно. Приятно существовать».

«Но я не уверен, что я, действительно, Нейтан».

Прошло два дня с чудесного воскрешения бродяги. Понемногу он обживался на новом месте. Он узнавал всё больше о своём прошлом, но не мог в него поверить. Множество историй для него были скорее мифами. Мифами, через которые Лотти пыталась его пробудить, заставить осознать реальность так, как её видел оригинальный Нейтан. Однако для нынешнего Нейта эти фотографии, рассказы, места и записи были пусты. В них его не было. В них ему не было места. Это было просто невозможно. Ни он, ни Натан не были тем чернявым мальчишкой, что вызывало зависть, обиду, тоску. Тоску по вещам, что у них отняли. Из-за всего этого создавалось чувство, что существенная часть их души улетучилась. И остался голый сосуд.

Нейтан из мифов – это сильный и смелый мальчик. Мальчик, который не взирал ни на что, который жил без компромиссов, но при этом жил по законам разума и сострадания. Он коренным образом отличался от бродяги сегодняшнего дня, такого тихого и пугливого.

Все эти двое суток Лотти окружала его заботой, не отходила ни на шаг, постоянно разговаривала и всячески помогала освоиться. Сейчас она привела его в игровую, где под смех ребятишек, показывала ему их детский альбом. И за каждой фотографией скрывался дух Нейта.

– Я заеду вечером, – слышался голос Фарля из гарнитуры. – Ответь же что-нибудь?

– Поступай как знаешь, – брызнула Эли.

– Ты злишься? Ах, прости. Да, знаю. В последнее время я совсем не уделял тебе времени. Как вошёл в высшую палату, дел невпроворот, – в ответ молчание. – Милая, давай поговорим. Ты же знаешь, что сейчас очень ответственный момент. Рестед надеется на меня. Забота о стране мой долг.

– А ЗАБОТА О ТВОЁМ РЕБЕНКЕ – ЭТО НЕ ТВОЙ ДОЛГ, ФАРЛЬ! – выкрикнула она и сразу же от волнения повесила трубку.

– Ребёнка? – на другом конце провода переспросил Фарль. – Ребёнка… РЕБЁНКА! – прогорланил так громко, что аж служанка встрепенулась.

От резкой и въедливой фразы даже Шарлотта вскочила на дыбы. Она, как на пружине, спрыгнула с дивана и помчалась в коридор. Диш застыла от собственных слов прямо у входа на кухню.

– Р-ребенка! Эли, как это понимать?! – бросилась рыжая девчушка. – Не говори, что ты беременна?!

Элизабет покрылась краской, нежный румянец осел на её щеках. Она хотела радостно утвердить: «Да! Так и есть!». Но засмущалась и тихо пролепетала, сопроводив голос неуверенным кивком: