Бродяга

Шевченко Сергей Адольфович

– Такое чувство. что убегаю, - Марина, вопросительно посмотрела на Антона.
– Что случилось? У тебя неприятности?

– Все нормально, - Север нежно обнял ее.
– Тебе не о чем беспокоится. Но на всякий случай запомни, сегодня ночью, мы с Витей были у нас. Всю ночь бухали и смотрели фильмы по видику. Запомнишь?

– Всю ночь бухали и смотрели фильмы, - повторила она.
– Ничего больше не скажешь?

– Нет. Я даже не уверен, что тебе придется с кем-то разговаривать, так на всякий случай говорю. И успокойся, все под контролем.

Улажу здесь кой-какие дела, и сразу же вернусь к тебе. Ты, мне веришь?

– Не знаю... Но я буду ждать. Обязательно возвращайся, не бросай меня, - она еле сдерживала слезы.
– Я так люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю, - он поглаживал ее по спине.
– Когда-нибудь, я все тебе расскажу, только ты верь мне, верь.

Они вышли из дома. Мотор уже ждал. Почти всю дорогу до вокзала молчали, только пару раз перебросились ничего не значащими фразами. Подоспели к самому отправлению. Север, попросил водилу подождать, сам же с Мариной пошел на перрон. Прощание получилось тягостным. Антон не знал, что еще сказать. Зашел в купе, поцеловал, шепнул на прощание, - Я приеду, не обижайся на меня.
– И вышел из поезда. Постоял на перроне, подождал, пока поезд не скроется из виду. Вернулся к такси.

Возле дома, на лавочке его ждали Заряна и Виталик. Были изрядно навеселе, похоже, у них возникло полное взаимопонимание. Раньше, если память не изменяла Антону, они постоянно цапались. Что-то произошло в их взаимоотношениях. И не трудно было догадаться, что именно.

– Вижу, утро прошло продуктивно, - поприветствовал он парочку.
– Стороны, наконец, достигли договоренности и взаимопонимания.

– Оч... Очень, продуктивно, - Заряна, хохотнула.
– Никогда бы не подумала, что он такой... такой замечательный. Интересно, а второй братец тоже такой?

– Они ведь близнецы, значит, по идее должны быть, наверное, как близнецы.

– Классно сказал, - она покачивалась вперед-назад.
– Хорош болтать, пошли к тебе. Мы, целый час, наверное, дожидаемся. Звонили, звонили, никто не открывает. Куда твоя подружка улетучилась? Неужто сбежала?

– Час назад посадил на поезд, до Москвы. Ей на учебу надо, не всем ведь мелочь по карманам тырить, кому-то и работать надо.

– Это правильно, - Виталя, еле ворочал языком.
– Учиться, учиться и учиться. Так говорил дедушка Ленин. А потом работать, работать и работать, - он пару секунд помолчал.
– Чтобы было у кого, эту самую мелочь тырить.

– Да ты прям философ, - Заряна чмокнула его в макушку.
– Поднимайся, Спиноза, авось Антон нас не прогонит.

Зашли в квартиру. Заряна, сразу же направилась в гостиную, включила телевизор.

– Смотрел новости?
– И не дожидаясь ответа, продолжала - Я, просто в восторге. Север, ты умничка.

– А, я?
– Подал голос, Виталя.
– Он упал в кресло, и казалось, вот-вот сползет с него на пол.

– И ты тоже умница, я тебе уже говорила. Север, мы посмотрели диск с камеры. Прям, как в кино.

– Где он?

Заряна достала с сумочки диск и винчестер.
– Вот, держи.

Север порылся в кладовке, нашел молоток, затем завернул в пакет оба диска. Вышел на балкон и молотком разбил вдребезги.

– Ты что, совсем? Ты, с этим добром через весь город шла? Да вас ведь, мусора, как облупленных знают. А если бы тормознули? Скидывай, не скидывай, толку никакого не будет.
– Возмущению не было предела. В этот миг, он был готов порвать обоих на части.
– А ты, что своей соображалкой думал?
– Накинулся он на Виталика.
– Ладно, она баба. У нее ум короткий, а ты...
– Он тоже упал в кресло. Закурил.

Повисло, тягостное молчание. Заряна, несколько раз пробовала, что-то сказать, но тут же замолкала. Виталя сидел, как пришибленный. Чуть погодя, успокоившись, встал, подошел к Заряне.

– Ты, меня прости. Сорвался. Ты, у нас самая умная. Ведь все от начала и до конца, это ты продумала, извини, - он обнял ее.
– У тебя самая умная и красивая голова на свете. И ты, братуха, извини. Это я виноват. Ведь думал же еще, когда девятку топили, что и диски нужно в реку, но блин, из головы выскочило.

– Ум короткий, - видимо, Заряна все не могла отойти от неслыханного оскорбления.
– Всякое слыхала, но дурой еще никто не называл.

– Говорю же, не подумав, сказал, вырвалось. Но и вы тоже молодцы. Представляешь, что могло случиться? Из-за простой безалаберности.

– Ты прав, - Виталя, как будто даже протрезвел.
– Но давай, не будем дальше об этом, о,кей?

– Все. Забыли! Вам, наверное, все-таки нужно поспать. Располагайтесь здесь, а я дождусь Витю. Больше никакого бухла, согласны? У меня в заначке, пара стаканов мака имеется. Когда проснетесь, все будет уже готово. Так что лекарство от похмелья, я вам гарантирую.

Старинные, настенные часы давно пробили полночь, когда с гостиной послышался звук удара, а затем приглушенный возглас. Наконец-то парочка выспалась. Север и Витя, развалившись в спальне прямо на полу, наслаждались гашишом. Дверь отворилась, и в комнату заглянул Виталик. Видок, еще тот. Помятая рожа, волосы на голове взлохмачены, глаза красные. Все признаки алкогольного похмелья.

– План палите?
– В горле у него булькнуло, попробовал глотнуть, но слюны не было.
– Дай хапну.

– Иди, умойся сначала, - Шмаль, был сама доброжелательность.

– Да там, уже Заряна оккупировала.

– Не дам, - Шмаль, все так же был непреклонен.
– В порядок себя приведи сначала. Водички попей, пройди на кухню, там ополоснись. После покуришь, не переживай, тебе хватит.

Виталя ушел. Они поднялись с пола и направились следом за ним, на кухню. На столе лежал десятикубовый баян с ширкой. На Виталю будто напал столбняк, он, не отрываясь, смотрел на лекарь*. Шмаль развеселился.
– Вот ведь, дурень! Да умывайся, ты уже скорее. Чем раньше умоешься, тем раньше раскумаришься.