Бродяга

Вербовой Александр

*

Нападавшие зажали воина в углу между столиками, однако подступиться ближе по прежнему не решались.

"Не правильно это", - думал Серый.
– "четверо пытаются трусливо убить одного, а остальные разбегаются подальше, как тараканы. И где же Грат? Может, стоит сбегать в сортир за Армом? Надо же что-то делать, иначе они его прикончат. Лама потом скажет, что я, такой герой, просто стоял и смотрел, как бандиты убивают человека. Что она подумает, и представить страшно. Хотя, ерунда это. Лама здесь ни при чем".

Мысли

у Серого скакали и путались. На глаза постоянно лез, оставленный Армом, арбалет. "Лучше бы Арм взял его с собой", - с досадой подумал Серый, тут же укорив себя за малодушие. Оглядевшись в поисках поддержки, Серый заметил толстого вышибалу по имени Алозам. Из кухни появился второй вышибала Глот. Он удивленно осмотрелся и что-то озабочено процедил сквозь зубы. Толстый испугано закивал в ответ головой. Ни тот, ни другой не сдвинулись с места. Судя по всему, они тоже не знали, что делать, или просто напуганы.

– Брось меч скотина, - снова закричал один из нападавших. И хотя по одежде он выглядел главным, но по повадкам боялся больше других.

– Спокойно, сейчас подойдет Ясл и быстренько подошьет эту падаль к стенке, - белоголовый был сплошное презрение, хотя и он не решался подойти к Керолу на расстояние клинка.

– Я и сам потом этой пьяни кишки выпущу. Где он вечно возиться?!
– главный зло зыркнул в сторону входных дверей.
– Чего уставились?! А ну пошли все вон из харчевни!
– гаркнул он посетителям.

"Это зверьё точно убьет бедолагу Керола. Если не помешать им, то воину в красно-черном плаще конец. И я буду виноват в его смерти в первую очередь. У меня под рукой арбалет, а я трусливо жду, пока вернется Арм. Надо хоть как-то помешать бандитам. Хотя бы задержать или отвлечь!"

*

Унылая личность в углу снова зашевелилась, громко шурша соломой, чем отвлекла Серого от мучительных воспоминаний.

– Тебя-то за что посадили, а? Очнись, малой!
– голос для мужчины был несколько писклявый, в нем то и дело прорывались сварливые нотки.

– Я н-не знаю, - почему-то испугано ответил Серый и закашлялся. Во рту было горько и противно.

– Че ты такое бормочешь?

– Извините, я просто задумался.

– Ясное дело. Тюрьма - самое место, чтоб задуматься. Хотя, вообще-то, раньше думать полезней бывает. Для здоровья, хе-хе.

– Но я не виноват, у меня и времени не было. Чтобы подумать. И я же не знал...
– Серый запнулся и замолчал.

Видимо поняв слова Серого по-своему, сокамерник сказал.

– Иди-ка, сядь поближе. Шепчешь там что-то, ничего не слышно.

Серый послушно поднялся и сел рядом с сокамерником. Мужчина выглядел довольно упитано, в полумраке тускло поблескивала обширная лысина. Одет был в темный костюм, цвета которого было не разобрать в отблесках далеких факелов. Судя по выражению лица, собеседник сильно обиделся на весь белый свет. Оно и понятно. Тюрьма. Унылое место,

если быть откровенным, как ни посмотри. После всего произошедшего Серому она оптимизма тоже совсем не добавляла. С того самого момента он постоянно паршиво себя чувствует.

– У тебя как, тоже без шансов или еще вынюхивают?
– спросил унылый собеседник, как показалось Серому, с ноткой сочувствия в голосе.

– В каком смысле?

– Приговор уже вынесли или нет?

– Нет, я задержан для выяснения. Возможно, меня подставили...

– Тебя подставили, а ты не уверен?

– Я ему жизнь спас!
– запальчиво возразил Серый, хотя у него самого такой уверенности не было и в помине.

– А мне вот кранты. Смертник. Жду казни. И за что? Тоже за доброе дело. Нет, добро делать себе дороже, поверь, пацан. Я ведь маг. Магистр Риб, ты ведь наверняка слышал?

– Н-нет...

– С окраин, наверно?

– С Релаумской дороги, а до того...

– О, какая глушь. Ну, в наших делах ты темнота. Меня здесь каждая собака не то, что знала - боялась. Многие королевские сановники готовы были руки целовать. За советом или еще зачем - ко мне. Мой Бог - страшный Бог, но без него же никуда. Власть, деньги, сама жизнь - все ему подвластно. Ну, жертвы требует, так без этого ни один хороший бог не обходиться. А мой, какой уж есть. Кровь любит. Я же подневольный, он мой владыка. А ему ведь ещё и подавай самое дорогое.

Женщина у меня была. Красивая. А он её в жертву потребовал. Ну, я и взбунтовался. Требуй что хочешь, но её не тронь. Когда я еще такую же найду? Старею, вид совсем не тот стал, лысина, знаешь ли. А она молодая, но меня любила по настоящему, не за власть и деньги. И я её любил. Хотя тоже изменница. Сюда навестить ни разу так и не пришла.

Мой Бог, Трост. Впечатлён? Бог коварства, неужто не слыхал? Вот он, ни словом не предупредив, все мои прежние жертвоприношения на всеобщее обозрение и выставил. Гад! А власти в Арзаруме у нас чародеев и вовсе не жалуют, от смертных простых никакого отличия не делают. А ещё вольный город называется! Тьху. Мы ведь не просто так, мы же служим. У них солдаты служат, на войне тоже убивают, так им награды. А нас, как простых обывателей, судят. Закон один. Сволочи. Знал бы - не стал её защищать. Даже не навестила. В пояс бы сейчас кланялись. И прокурор, и вся свора.

Риб мелко затрясся. Серый не мог понять, то ли он рыдает, то ли это истерика. Жалость к самому себе подкатила к горлу. Ведь он сам совершил огромную глупость. Его никакой злой бог не заставлял, все сам.

– Чего молчишь? Презираешь меня? Все вы чистенькие, а как копнуть...
– во взгляде мага горела ненависть. Но она почему-то вызывала у Серого не страх, а жалость и скорее брезгливость.

Ему захотелось доказать, что он не презирает толстяка, ничего подобного. Что он и сам виноват не меньше.