Бродяга

Кружевский Дмитрий Сергеевич

* * *

Туман такой густой, что стоит вытянуть руку и ее ладонь тут же теряется в его плотных светло-серых объятиях. Мутное молоко, в котором, как ни старайся, ничего не разглядишь, даже земля под ногами и то едва угадывается. Стекло шлема сразу же покрылось мелкими капельками, которые медленно стекают вниз, оставляя за собой тоненькие дорожки с мелкими черными крапинками. Судя по ним, туман наполнен какой-то пылевой взвесью или чем-то подобным. Сработал очиститель, однако стекло тут же вновь покрылось изморосью. Андрей вздохнул и пробежал взглядом по висевшему на уровне лба ряду разноцветных пиктограмм, остановившись на одной из них, которая послушно сменила свой бледно-синий цвет на зеленый. Скафандр был оборудован системой прямого мыслесчитывания, но Антон, как и большинство спасателей, ее не очень жаловал. Во время работ возникали разные ситуации, отчего в голове порой творилось такое, что не каждый фильтр мог отсечь. Именно поэтому многие предпочитали пользоваться голосовыми или визуальными

командами: лучше уж перестраховаться, чем оказаться в неадекватно ведущей себя бронескорлупе. Тем временем стекло шлема словно подернулось тонкой изморосью, чтобы через доли секунды превратиться в серую металлическую поверхность. Наступила темнота, однако через мгновение перед глазами Антона развернулась уходящая вдаль черно-белая каменистая поверхность. Правда, вмонтированный в скафандр компьютер тут же подкорректировал картинку, получаемую с датчиков т-сканера. Камни остались серыми, зато небо над головой разверзлось голубизной, подернутой лишь легкой туманной дымкой. Естественно, вирт не знал реальных красок этого мира, поэтому просто раскрасил ее привычными человеческому глазу красками, заставив Соболева только саркастически фыркнуть. Впрочем, постепенно, по мере поступления информации, картинка будет меняться, все больше и больше приближаясь к реальности. Хотя не все так радужно: дальность сканера скафандра около ста метров, а дальше опять знакомый туман, так что видимость все же ограничена, но это лучше, чем ничего.

Антон огляделся. Отделение Никола уже рассредоточилось. Прятаться на равнине особо негде, самый большой камень тут размером с кулак, так что бойцы просто распределились примерно на равном расстоянии друг от друга по периметру защитного поля. В действительности это поле видится как легкое синеватое марево, но на экране шлема это бледно-зеленый купол, соединенный с тэвэзэшкой тонкими дрожащими лучами энергоподпитки. «Врата» под него не попали, и их иссиня-черная громада темнеет в нескольких метрах от его края выше по склону. В отличие от Андреевских это просто-таки монументальное сооружение высотой под полсотню метров, выполненное то ли из металла, то ли из пластика, гладкая поверхность которого покрыта тонкой серебрящейся вязью причудливого узора. Систем управления или энергоподачи не видно, просто торчащая из земли арка. Видимо, все лишнее надежно укрыто под поверхностью, а значит, где-то существует вход: должны же были неведомые строители этим всем как-то управлять. Вполне вероятно, что ребята Малышева нашли эту заветную дверцу и не удержались, чтобы не заглянуть за нее, хотя это было бы большой глупостью с их стороны. Если действуют эти «врата», то вполне вероятно, что работоспособность сохранила и система охраны, а она просто обязана быть у подобного объекта, если, конечно, его создатели не законченные пацифисты. Видимо, стоит поискать эту дверцу, тем более все равно пока других идей и зацепок ноль. Антон вздохнул и скосил глаза на танк, с небольшой круглой башенки которого время от времени срывались красные шарики разведзондов, уносясь в небо. Поисковая скан-сеть уже начала формироваться, но до полного ее развертывания нужно не менее получаса. Конечно, при их возможностях охват будет небольшой, но пару десятков километров пусть и ее неплотной «паутиной» накрыть все же получится. Пока же остается ждать, ибо лезть наугад глупо, а порой и весьма вредно для здоровья.

Моргнул огонек вызова.

– Командир, – раздался в наушниках голос Дена. – Ребята нашли датчики мозголомов, говорят, ничего интересного.

– Ясно, тогда ждем формирования сети. За купол пока не суемся. Что с МРаКСом?

– Заканчиваем калибровку.

Последнее можно было и не спрашивать: модуль разведывательного комплекса, чем-то похожий на огромную косточку миндаля, находился от него в паре десятков метров. Его верхняя часть была приподнята, обнажая белесое нутро, перемаргивающееся разноцветными плоскостями плазмопанелей. Сидевший внутри оператор уже вовсю «жонглировал» их разноцветными прямоугольниками, перемещая в удобные для себя положения. Наконец он закончил формирование рабочего места, и «косточка» МРаКСа захлопнулась, вспыхнув по периметру зеленой полосой.

– Денис, кто у тебя на паутине? – автоматически поинтересовался Антон.

– Синица… тьфу-ты, извини, командир, привычка. Рядовой Наварова.

– Ясно. Пусть попробует поискать какую-нибудь пещеру или остатки строений. Наверняка ведь эти «врата» отчего-то питаются, а если это не снаружи, то, значит, где-то под поверхностью.

– Принято, командир. Будем искать. Думаешь, наши потеряшки нашли вход?

– Нельзя исключить. Ладно, я буду в Итэвэзэшке, если найдете что интересное, сразу вызывай.

Отключив связь, он неспешно направился к танку, похожему со стороны на застывшего в неподвижности гигантского, закованного в причудливый угловатый панцирь жука. В небольшом тамбуре очистки пришлось замешкаться: дезинфекционная мембрана никак не хотела пускать внутрь. Судя по всему, сканирование обнаружило что-то подозрительное, и пришлось ждать почти минуту, прежде чем висевшая перед ним упругая неподатливая пелена стала полностью прозрачной. Антон снял шлем и, вложив его в специальную нишу, опустился на тянущуюся вдоль борта скамейку. Казавшийся незыблемым металл борта тут же послушно прогнулся, пытаясь подстроиться под горб ЗАКСа, но все равно сидеть было не особо удобно. Соболев невольно поерзал на скамейке, устраиваясь

поудобнее, и отстегнул от бедра прямоугольник командирского планшета, однако включать его не стал, а, закрыв глаза, несколько минут сидел неподвижно, хмурясь и нервно играя желваками. В голове то и дело прокручивался вчерашний разговор с Андреем. Зачем он сорвался и нагрубил старому другу? Что на него опять нашло? И ведь подобное уже не впервой, а в последнее время вообще стало каким-то наваждением. Пару раз он даже срывался на Лиа, доводя жену до слез. А ведь прошло уже более двух десятков лет, так почему именно сейчас гибель сестры вновь отзывается болью в душе, заставляя его совершать непростительные глупости, обвиняя всех и вся? Ведь он прекрасно понимает, что произошедшее на том проклятом острове – это всего лишь стечение обстоятельств, глупое стечение… На ее месте мог оказаться любой из их группы, и тем не менее… Антон криво усмехнулся. Неужели это все из-за того треклятого сна, повторяющегося уже который раз. В нем сестра стоит на холме, усеянном странными светящимися цветами, и, радостно смеясь, протягивает к нему руки. Он бежит к ней со всех сил, но вершина холма не становится ближе. Тогда он начинает кричать, звать ее по имени, но Гера молчит и лишь улыбается в ответ, а потом вдруг начинает распадаться на мелкие кусочки, словно все ее тело состоит из песка. Ее фигура течет, оплывает, а налетевший ветер уносит мерцающий песок, заставляя кружить его небольшими вихрями над светящимися соцветиями. Душа плачет и стонет от боли. Антон скрипнул зубами. В который раз он уже дает себе обещание пройти полное обследование и постоянно откладывает. Хотя, с другой стороны, постоянные медкомиссии ведь ничего не обнаруживают – по всем тестам он полностью здоров. А вот боль в сердце и какую-то дикую тоску одиночества никакими приборами не определить. Такое впечатление, что от души оторвали кусок, большой кусок, и эта рана никак не хочет заживать. Коротко пискнул сигнал вызова, заставив Антона открыть глаза и автоматически потянуться за шлемом. Усмехнувшись своему жесту, он мотнул головой, отгоняя дурные мысли, и провел указательным пальцем за ухом, активируя систему связи.

– Слушаю.

– Командир, мы запустили паутину, а тут такое… В общем, тебе лучше самому глянуть, – в голосе Дениса чувствовалось плохо скрываемое волнение, перемешанное с каким-то непонятным восторгом, и это заставило Антона невольно напрячься. Сюрпризов он не любил, хотя прекрасно понимал, что от неизвестной планеты, на которой расположен вполне работоспособный артефакт чужаков, можно ожидать всякого. И тем не менее была надежда что пронесет, видимо, нет… Соболев вздохнул.

– Выведи на планшетку.

Он провел пальцем по ее поверхности, выбрасывая в воздух плазмоэкран и пару минут, хмурясь, смотрел на развернувшееся перед ним изображение. Сенсоры на зондах «паутины» были не очень чувствительными, позволяя получать только общее представление о попавших в ее поле сканирования объектам. В основном ее применяли для быстрой рекогносцировки на местности, составления примерной карты района исследования с отметками возможных зон внимания. Кроме того, «паутина» позволяла определить наличие биологических объектов, сделать их сортировку, вот только отличить человека от того же медведя она не могла, разве только по линейным размерам. Тем не менее получаемых с нее данных обычно вполне хватало для начала работ, после чего (и в случае необходимости) ее чувствительность увеличивалась подключением дополнительных систем. Однако в данном случае и без дополнительных средств было понятно, что за объект попал в ее поле зрения. Космический корабль – огромный космический корабль, имеющий непривычную эллипсоидную форму. Он стоял почти вертикально, вонзившись одной своей стороной в гору и уйдя в нее практически наполовину.

Антон мысленно чертыхнулся. Не пронесло…

Глава 6

– Итак, все развернули тетради. Если есть желание, можете подключить их к партам и поставить в режим записи.

Лайм прервалась, окинув пристальным взглядом просторную аудиторию, заполненную ровными рядами уходящих вверх дугообразных парт. Кадеты, тихонько переговариваясь, послушно разворачивали разноцветные трубочки тетрадей. Выждав пару минут, девушка активировала доску и вновь повернулась к замершему в ожидании классу.

– Что ж, начнем. Сегодня у нас вводная лекция по теме «Исследовательские зонды и их применение в полевых условиях».

Она провела пальцем по поверхности кафедры, и из нее выдвинулся небольшой прозрачный цилиндр, внутри которого находились три отливающих металлом шарика размером чуть больше горошины. Вытряхнув один на ладонь, она зажала его пальцами и продемонстрировала своим ученикам.

– ПИЗ-76 – малый исследовательский зонд. В простонаречии «шарик».

В аудитории послышались смешки, и Лайм пришлось немного «поднять» голос, заставив шушукающихся умолкнуть.

– Представляет собой упорядоченную плазмоидную структуру с ограниченным функционалом. Может использоваться как в одиночку, так и во взаимодействии с другими видами зондов. В частности, служит для создания первичной области масштабного сканирования «Паутина-1».

Одна из парт окрасилась в ярко-красный цвет, заставив Лайм прерваться.

– Слушаю ваш вопрос, гамма семь.

– Кадет Алексеева. А почему вы называете этот зонд плазмоидом?

– Вы куда-то торопитесь, гамма семь? – Лайм с легкой улыбкой посмотрела на смутившуюся девушку. – Лекция вроде только началась, сейчас все объясню.