Бродяги Хроноленда
Шрифт:
Вон Прждры и Кпрыву уволились, дипломы свои сожрали и устроились егерями. Красота – днями спишь, и птичек слушаешь. А Нкрпту вообще геологом пристроился. Костёр, гитара, тьму-таракань, никто мозги не грызёт.
Чем это всё-таки пахнет? Нюх у профессора был отменный. Он потянул воздух ноздрями. Пахнет железом, резиной, керосином каким-то. Ну, так гараж, всё правильно. Чем ему ещё пахнуть? Что-то ещё.… Вспомнил! Пахло оружием, порохом! Он вспомнил, как увидел в лесу нескольких человек в чёрной одежде, на мотоциклах. Хотел познакомиться. Выбежал навстречу, а они с перепуга и мотоциклы побросали, брызнули кто куда. А один начал стрелять.
Борис выполз из кустов, сорвал остатки рубашки, сунул под корягу и присыпал жухлой листвой, чтоб не оставлять следов. Мышцы ног болели, горло пересохло, адреналин ещё бродил в крови. Жутко хотелось пить, благо в нескольких метрах протекал ручей с чистой прохладной водой. В другой ситуации Борис не отважился бы пить прямо из водоёма, но сейчас выбора не было. Ларьков с кока-колой не предвиделось, водопровода, скорее всего тоже. Он стал на колени и только собрался окунуть лицо в ручей, как сзади раздался голос:
– Эту воду пить нельзя!
Борис резко оглянулся, но никого не было. Странно, он отчётливо слышал мягкий баритон. Наверное, от усталости и стресса мерещится. И он снова склонился над водой.
– Ты что, глухой? Или тупой? Нельзя это пить, тебе говорят!
Борис посмотрел по сторонам – никого. Неужели, разум сдаёт позиции? Может, это и правда здешний воздух. И цветочки? Так, мне нужно напиться, подумал он и зачерпнул ладонью воду. Но ко рту не донёс.
– Не пей!!! – невидимка перешёл на крик.
– Так! – Борис встал и повернулся на голос. – Ты кто?
– Белка. – Голос шёл откуда-то сверху.
– Ясно, предупреждала меня жена.
Не хватало ещё с глюками разговаривать. Пить – самая насущная задача. Может, это от жажды сдвиг в мозгах.
– Не пей! Нельзя! – не унимался глюк.
– Погуляй, – улыбнулся Боря и снова упал возле ручья.
– Неееет! Эту воду пить нельзя!
– Но почему? – не сдержался Борис.
– Странный вопрос. Туда же рыбки какают.
Аргумент был настолько весомый, что вогнал в ступор. С одной стороны, терпеть уже не было мочи, но с другой – как-то не камильфо пить воду с какашками. Даже не в них дело, а в том, что тебя предупредили и приходится уже играть по чужим правилам, чтобы не выглядеть лохом и уродом, хотя тебе наплевать на все их правила, но ты всё равно ведешься, и от этого выглядишь таки лохом, только в своих глазах.
– Кто ты?
– Белка я. Точнее, белк.
– Я тебя не вижу. Ты у меня в голове?
– Ты что, дурак? В какой голове? Я на дереве. Не туда смотришь. Левее и выше. Видишь? Вот я тебе лапкой машу.
И тут Боря действительно увидел сидящую на ветке белку. Серую с рыжими подпалинами. С пышным хвостом и кисточками на ушках. И она махала ему лапкой, привлекая к себе внимание.
После говорящего ящера говорящая белка уже не впечатляла, но всё равно, непривычно. Куда
Жажда прервала печальные размышления.
– А где попить можно?
– Тут родник недалеко. Пойдём, отведу.
– Пойдём, – Борис не удержался, зачерпнул руками воду, набрал в рот, пополоскал и выплюнул.
– Фу. – Сказала белка, ловко слезла с дерева и подбежала прямо к Боре.
– Что «фу»? В воздухе какают микробы, а в твоём роднике – амёбы, и что с того?
– Там нет амёб.
– Амёбы есть везде.
– А я не видела их там.
– А они невидимые. Идём уже.
Белка махнула лапкой, зовя за собой, и побежала в лес. Борис поспешил за ней. Зверёк то запрыгивал на ветки и скакал с дерева на дерево, то скользил по траве, практически исчезая из виду. Через несколько минут они вышли на лужайку, посреди которой бил родник, заботливо обложенный камнями и дощечками. Вода была ледяная, аж скулы сводило, но Борис никак не мог остановиться, пил и пил, пока не заболел живот.
Белка подошла к воде, покрутилась, попрыгала с камня на камень, потом посмотрела на Борю.
– А это правда, про амёб?
– Да, и ещё инфузории.
– Ну, тогда я не буду пить. А ты кто? Ты не местный, да?
– Не то слово. Меня Борисом зовут. А тебя?
Белк удивлённо посмотрел на него, казалось, сейчас пальцем у виска покрутит.
– У белок нет имён.
– Странно, у одного моего знакомого жила белка в саду, так он её называл…
– Это она ему сказала имя?
– Нет, конечно, белки не разговаривают. Во всяком случае, у нас.
– У нас, у вас.… Знаешь, почему мы не разговариваем? Потому что нам не нужно разговаривать. Мы настолько умные, что мы ничего никому сказать не можем. Потому что все белки такие умные и всё-всё знают. И нам не нужно никому ничего доказывать. Мы книг не пишем, картин не рисуем, музыку не сочиняем по одной причине – любая белка сможет сделать такое же не хуже. Нам не нужно меряться с другими, у кого что больше. Это вы, люди, и ещё эти, динозавры, носитесь со своим разумом. Венцы, цари природы. Ха-ха-ха. Вы вообще – позор эволюции.
Борис возмутился:
– Ты чего? Настроение плохое?
– Плохое. Ладно, извини. Извини, вышел из себя. Всё нервы. Вот деревья никогда не выходят из себя, им не надо нервничать. И говорить не надо. У них даже рта нет. Он им не нужен. Они настолько умные, что им даже думать не нужно. Эх, как я им завидую. Стоишь себе, ничего тебе делать не нужно – ни еду искать, ни потомство растить, ни от уродов всяких убегать. Стоишь себе, всё знаешь. Имеешь все ответы на все вопросы. И всё – вершина совершенства. Как-то эволюция пошла от сложного к простому. Вот вы сейчас в самом низу.
– Слушай, животное, спасибо, что родник показала, но мне идти нужно.
– Далеко? – Белке явно было скучно, и она искала собеседника.
– Друга искать. А скажи, его похитили девчонки какие-то. Полуголые, все зелёным вымазаны. С луками. Красивые такие…
– Амазонки. У них сегодня течка начинается.
– Что начинается?
– Не важно, но тебе туда не нужно. Ты же мужчина?
– А что, не видно?
– Ты шутишь? Ты можешь у белок сходу определить – мужчина или женщина? Или ты думаешь, что вы, люди, такие особенные, что стоит только вас увидеть, как сразу всё становится ясно? Ты самец?