Брокингемская история. Том 15
Шрифт:
– Приступим к делу! – взял быка за рога Уэйв, – Рифкин, вы намерены подписывать окончательный договор о продаже своей квартиры?
– А что, без этого можно обойтись? – задал встречный вопрос Рифкин и внезапно истерически захихикал.
– Нет, обойтись без этого вам не удастся, – признал Уэйв, – В общем, берите договор, читайте и подписывайте… Только учтите: Данный договор является официальным документом! Вы несёте уголовную ответственность за предоставление неверных сведений о себе и своём имуществе. В договоре ясно сказано: Вы обязаны гарантировать, что продаваемая вами квартира принадлежит вам по праву собственности и не обременена правами третьих лиц, а сами вы не состоите на учёте в психиатрическом диспансере…
– А также ваша квартира
– Нет-нет, никаких дефектов! – улыбнулся Рифкин, – Я продаю квартиру не потому, что она плохая, – он ещё раз осторожно хихикнул, – а потому, что мне нужны деньги!
– Мы отлично понимаем, что вам нужно, – подтвердил Уэйв, – Тогда читайте текст и ставьте подпись!
Рифкин углубился в изучение окончательного договора. В комнате на какое-то время повисло напряжённое молчание, нарушаемое лишь монотонными завываниями саксофона из радиоприёмника… Вскоре Уэйв, не в силах усидеть на месте, вскочил с кресла и принялся нервно расхаживать по комнате. Ещё через пару минут его запас терпения иссяк, и он поинтересовался:
– Ну как, Рифкин, прочитали? Всё ли вам в договоре понятно?
– Мне не совсем понятен вот этот пункт, – ответил продавец квартиры, – Тут сказано, что если сделка не состоится по моей вине, то я буду обязан вернуть вашей фирме двойной размер денежного аванса… Но, допустим, после подписания договора со мной что-то случится, – (он заметно погрустнел), – и я не доживу до регистрации сделки, – (его голос задрожал, а на щеках появились слёзы), – Я хотел бы узнать: Буду ли я в этом случае признан виновным в нарушении договора?
Уэйв выхватил у Рифкина листки с текстом договора и уткнулся в них носом. Минуту спустя он вернул их клиенту и успокаивающе произнёс:
– Можете не волноваться: Подобный казус в договоре предусмотрен! Вы обратили внимание на пункт о форсмажорных обстоятельствах? Там сказано следующее: Если совершению сделки помешает форс-мажор, тогда она признаётся несостоявшейся, а все участники возвращаются в первоначальное состояние – то есть, квартира остаётся у вас, а все авансы и залоги передаются тем лицам, которые их внесли. Очевидно, ваша преждевременная смерть как раз подпадает под пункт о форс-мажорных обстоятельствах… Будьте спокойны: Никто и не подумает обвинить вас в срыве сделки! Аналогичная ситуация возникнет в случае, если какая-то неприятность вдруг приключится с нашим покупателем, – он указал на Кристи, – Допустим, его тоже переедет какой-нибудь бронетранспортёр… Это тоже будет считаться форс-мажором. (Конечно, мы не станем требовать, чтобы наследники Кристи заплатили нам двойную сумму аванса.) В этом случае ваша квартира опять останется у вас – но аванс в триста фунтов вам придётся вернуть… Ну, теперь-то вам всё понятно?
Рифкин ненадолго задумался, а потом вдруг разразился диким пронзительным хохотом.
– Что вы нашли смешного в этой истории? – удивился Кристи.
– Нет-нет, не обращайте внимания! – ответил Рифкин, заканчивая хохотать, – Я только хочу вас попросить: Вы уж, пожалуйста, не попадайте под бронетранспортёр! – он повернул к следователю УБОПЭПа своё умоляющее лицо.
– А я и не собираюсь! – заверил Кристи, – Конечно, я не могу допустить, чтобы меня накануне переезда на новую квартиру вдруг чем-то переехали…
– И ещё у меня вызывает вопросы пункт о закладке денег в банковские ячейки, – продолжил изложение претензий Рифкин, – Тут сказано, что я могу достать их оттуда только после регистрации сделки… Но вдруг я не доживу до этой регистрации? Кому тогда достанутся эти деньги?
– Первый раз встречаю клиента, который так сильно торопится на тот свет! – выразил удивление Уэйв.
– Что поделать: У меня – очень слабое здоровье! – печально вздохнул Рифкин.
– Но вам и в этом случае нет причин беспокоиться, – попытался обнадёжить его Уэйв, – Если
– Да, конечно! – просиял клиент, – Впишите туда мою сеструху из Гамбурга!
– Ага! – смекнул Доддс, – Ту самую, которая спёрла ваше свидетельство о собственности на квартиру?
– Других сестёр у меня нет, – со вздохом ответил Рифкин, – Мы с ней остались одни на свете… Фамилия моей сестры – Дедекинд. Точнее, это – фамилия её мужа, с которым она проживает в Гамбурге… Если нужно, я могу продиктовать вам её полный адрес и все паспортные данные!
Уэйву пришлось потратить ещё несколько десятков минут на то, чтобы внести в договор самые полные сведения о сестре Рифкина, включая её гамбургский адрес и номер домашнего телефона со всеми дополнительными международными кодами. Но вот и это дело осталось позади… Рифкин снова взял в руки договор, положил его перед собой на стол и стал снимать колпачок со своей шариковой ручки. Все присутствующие невольно затаили дыхание и застыли на месте. Даже Уэйв воздержался от дальнейших хождений по комнате и неподвижно замер за спиной Рифкина.
Продавец квартиры, словно испытывая терпение окружающих, неоднократно подносил кончик ручки к месту подписи, но всё никак не решался оставить на бумаге свой драгоценный автограф. Всякий раз его что-то останавливало. Он откладывал ручку в сторону и принимался снова изучать то один, то другой пункт договора… Наконец, Уэйв не выдержал и прозрачно намекнул:
– Рифкин, так вы будете подписывать документ? Может быть, вам не нравится ещё какой-то пункт?
– Да всё мне нравится! – улыбнулся клиент, – Но мне очень нелегко расставаться со своей квартирой… Вы только представьте: Я прожил в ней всю сознательную жизнь, от рождения и до настоящего момента! К сожалению, денежные затруднения вынудили меня решиться на её продажу… Полтора года назад я уже готов был её продать, но в последний момент передумал. И вот сегодня я снова стою перед нелёгким выбором… Жалко квартиру, что ни говори! – вздохнул он, – Хорошая у меня всё-таки квартира…
– Вам не стоит её жалеть! – поспешил вмешаться Кристи, – Продажа квартиры принесёт вам хорошие деньги, с которыми вы быстро преодолеете все ваши материальные затруднения.
– Это верно! – согласился Рифкин и снова пронзительно захихикал.
– Ну так что? – напомнил ему Уэйв, – Подписываете или нет?
– Сейчас-сейчас! – Рифкин опять взял в руку ручку и занёс её над договором.
Взоры всех присутствующих в очередной раз устремились на бумажный листок, где должна была появиться подпись продавца квартиры. В последний момент Рифкин увёл ручку чуть в сторону и старательно вывел в нижней графе текущую дату – восьмое февраля нынешнего года. Затем он снова поднёс ручку к месту подписи и почти коснулся ею бумаги… Но когда внутреннее напряжение ситуации достигло своего апогея, он неожиданно обернулся к Уэйву и безмятежно улыбнулся ему прямо в лицо.
– Что вы нашли смешного в нашем договоре? – удивился тот.
Тем временем однообразные звуки саксофона вдруг резко стихли, и из радиоприёмника один за другим отчётливо пробибикали шесть сигналов точного времени. Одновременно с началом шестого сигнала Рифкин надел колпачок на свою ручку и убрал её в карман пальто. Затем он поднялся с места и твёрдым уверенным голосом произнёс:
– К сожалению, я не могу подписать договор. В Лондоне только что наступило девятое февраля!
– И в чём же проблема? – не понял Уэйв, – Вы уже проставили в графе дат восьмое число? Ну так возьмите и переправьте восьмёрку на девятку!