Бронебойщик

Коржик Сергей Иванович

— Товарищ старшина, начал доклад Вольцов. Землянки перекрыты и крыши засыпаны землёй. Изготавливаются двухъярусные нары, имущество взвода доставлено в расположение, ужинали, вас не будили, но ужин тёплый, котелки замотали в шинели. Завтра с раннего утра займёмся маскировкой позиции.

— Ну что сказать, молодцы! Завтра, вернее уже сегодня, хоз отделение и вторые номера займутся маскировкой и дооборудованием позиции. А с первыми номерами я проведу учения по отражению воздушного налёта. Отдых бойцы. Хрен там! Утром налетела авиация и дала просраться всем кто не закопался. Деды нырнули в землянки, а я с первыми номерами в траншею огневой позиции. Вот смотрите мужики, вот он входит в пике вот бросает бомбу, вот выходит из пике, вот момент когда он как бы провисает,

Вот это наш момент открытия огня. Мы не бегаем с ружьм за самолётом, а глядя по заранее выбранные ориентиры ждем, когда он сам вылетит под выстрел. Немного доворота стволом и он ваш. Вот смотрите, первый самолёт вышел примерно ориентиром на воон ту сосну с отсохшей вершиной, смотрим на второй, вот как я и говорил практически там же только чуть левей, третий там же, но чуть правей. Вас трое, вот ваша траншея, ваша огневая позиция разошлись по ней и примите позицию для стрельбы, я хочу, что бы вы наметили свои ориентиры для стрельбы. Сам я буду стрелять по пикирующим целям, вы как бы будете добивать подранков. Ясно? Вопросы?

— Сомневаюсь я товарищ старшина, что мы чего ни-будь сможем сделать самолёту. Разве что случайно.

— Даже если случайно, даже если один самолёт, просто посчитайте стоимость самолёта и пули, плюс лётчик. Плюс то, что этот самолёт уже не полетит и не убьёт кого-то бомбой не разрушит дом. Нет братцы, мы их тут должны наколошматить столько, что даже если и погибнем, то немцы долго будут вспоминать Святошинские озёра. Но мы не погибнем, это я вам обещаю, а пока за дело. Сегодня целый день наблюдать и примечать ориентиры. Посчитать сколько самолётов, сколько бомб кинули. Вечером каждый отчитается. Немцы бомбили целый день. Деды под бомбёжкой доделали нары и сидели покуривали… Укрепрайон, оказался вооружен зенитной артиллерией, и зенитки захлёбывались огнём, пытаясь отогнать нападавших, но только до того времени, пока немцы в одном из налётов, не избрали целью саму зенитную батарею. К вечеру все угомонились и немцы и наши. Сам я тоже приметил пару ориентиров. Уж больно часто немцы там входили в пике и сбрасывали бомбы. На бруствер приказал уложить брёвна, держать на весу пудовое ружьё никому не улыбалось, сделали гребёнку насечек по выбранным ориентирам, залили водой пространство перед бруствером, что бы пыль после выстрела не демаскировала позицию. Всё кажется, дальше как говорится, — война план покажет. Нашёл комбата, доложился.

— К бою готов! Окопался, отрыл землянки. Завтра приглашаю в кино.

— Какое кино Кожемяка? У меня пятнадцать убитых и сорок раненых.

— Завтра я товарищ капитан буду эти летающие танки валить, вы только считайте их по честному. Лётчики, кто живой останется, ваши.

— Капитан внимательно посмотрел на меня, понял, что я не шучу, позвал ординарца и вызвал старшину.

— Старшина, нам завтра обещают кино, приготовь взвод солдат ловить безбилетников.

— Товарищ Капитан, ну якэ сейчас кино? Немцы всю душу бомбами вытрясли. В кухню чуть не попали. А в сортир прямое попадание, так гамно разбросало по всему расположении, дыхнуть же нельзя.

— А вот Кожемяка говорит, что завтра немцы с неба будут как горох сыпаться, и знаешь, я ему верю, Уникум же. Так что взвод готовь, и чтоб лётчиков и живых и мёртвых мне на НП.

Утро следующего дня. Снова пролили водой бруствер и кусты пересаженные дедами при маскировке огневой позиции. Позавтракали, я отправил лишних подальше, пусть ловят рыбу на обед, надоел горох и перловка. Успокаиваю как могу бойцов напрягшихся перед боем.

— Ребята, никто вас ругать не будет если не попадёте в самолёт, вон зенитчики извели два боекомплекта снарядов, сами сгинули, а самолёта так и не сбили. Но попробовать нам надо, в процессе стрельбы думайте, где ошиблись, исправляйтесь на ходу и всё получится. Замаскированы мы спасибо дедам идеально. Я надеюсь на вас. Всё, по местам, и пошёл на своё место которое оборудовал по моим указаниям Вольцов. Сам он с биноклем вглядывался в небо, бдил так сказать. Сумка с обоймами лежала справа от меня в удобном приямке, с бревна в окоп свисало расстеленное одеяло. Идеально.

— Воздух!

Заорал Пашка, указывая рукой в небо. Да с запада показалась десятка четыре немецких самолётов, часть из них полетела бомбить только им известные цели, а вот другая часть летела по нашу душу. Всё повторилось по вчерашнему варианту. Всё! кроме одного! Я их ждал! Вот самолёты стали в круг, вот первый ринулся в пике, вот я поймал его взглядом, мысленно прочертил его путь и нацелил ПТР в точку которую самолёту никак не миновать, та-дах, та-дах, та-дах, успел сделать три выстрела и не глядя, что там с самолётом ловил в прицел следующий, Обойму! Пашка уже был готов к смене обоймы, два выстрела, смена обоймы, три выстрела, новая цель, два выстрела, обойма! Три выстрела, два выстрела, обойма! Блядь где цель, где самолёты, я водил стволом и не понимал почему так тихо на позиции. Пашка выскочил из траншеи и орал: А, А, А, А, Суки! Попались падлы. Как мы вас? Я оторвался от приклада и окинул взглядом поле боя. Три дымных костра с моей стороны и два с другой. И чистое небо над головой.

— Лексеич, они зассали и улетели, бросили бомбы куда попало, и удрали гансоиды позорные. Нет, как ты стрелял! Три выстрела и немец о землю — бряк, два выстрела он как споткнулся, наши его вдогон в три ствола хлоп, он на землю блям, ни одного парашюта.

Сегодня нас больше не бомбили. Вечером на позицию пришёл командир укрепрайона седой грузный полковник. Его сопровождал наш капитан и ещё пара офицеров штаба. Взвоод смиррно! Товарищ полковник разрешите обратится к товарищу капитану!

— Обращайтесь старшина.

— Товарищ капитан вверенным мне взводом сбито пять вражеских самолётов, расход патронов 31 штука. Прошу пополнить взвод боеприпасами, потерь среди личного состава нет!

— Это он? Обратился полковник к комбату.

— Так точно. Старшина Кожемяка товарищ полковник.

— Слушай Кожемяка, как у тебя получилось то, что не получилось у целой батареи. У тебя же ни дальномеров, ни ПУАЗО, слово пуазо он выкрасил ядовитым смыслом и мазнул взглядом одного из пришедших с ним офицеров.

— Я сделал лицо, как было написано в уставе Петра Великого придурковатое и лихое, и сказал словами Левши, — Так это, мы на глаз пристрелямши“! Заржали все. Видно Лесков был им известен.

— Смотрите какой у молодца набор орденов. За что, если не секрет?

— За тринадцать танков, четыре самолёта и один мост, товарищ полковник.

— Вот как, так уже сбивал самолёты?

Нет, товарищ полковник, я расстрелял их на аэродроме противника, вместе с экипажами и бензохранилищем.

— А мост? Я понимаю танки, с трудом, но теперь ты меня точно убедил что из птр можно сбить самолёт, но мост? Что ты мог сделать ПТР ом мосту?

— Это длинная история товарищ полковник, но поверьте мне на слово и ордену на груди, мы взорвали мост и колонну танков на нём. Потом летал разведчик сфотографировал всё, что там осталось от моста.

— А переходи добрый молодец ко мне в укрепрайон, я тебе пушку дам, из пушки ты накрошишь их поболее.

— Нет, товарищ полковник, я ПТР бросил на плечо, и был таков, а пушку я один не уволоку.

— Что, думаешь немчуру не удержим под Киевом?

— Думаю, пока у немцев не замерзнут в российских лесах моторы, мы его не остановим, а вот когда они задубеют, тогда надаём по мордам и погоним его взад. Как то так.

— Да, где-то ты прав. Вот что капитан, ты когда Наградные листы на взвод напишешь, дашь мне на подпись. Я добавлю пару строк. Пошли „пуазо“, это он обратился к своим офицерам.

— Да Кожемяка! Давненько я такого кино не видел. Смотрим мы со старшиной твоё кино, взвод бойцов под парами, ногами землю роют, лётчиков ловить. А они мать иху мордой в землю бац, и по самые крылья, второго разорвало на куски, упал прямо на свою бомбу, третий сломал три ели, стукнулся о четвёртую лётчика выкинуло и нанизало на сук животом, сдох пока снимали. Те два, что упали в той стороне, сгорели вместе с лётчиками. От лица службы выношу вам всем благодарности, пойду писать наградные, а то полковник не слезет с головы. У него зенитчиков побило и два дота за вчера повредило. Завидует.