Бронелетчики. Кровь на снегу
Шрифт:
Помимо бумаг и карт в штабе нашли запасы продовольствия (очень кстати), оружия и боеприпасов (тоже надо). И, что особенно порадовало, много теплой одежды. Финны, когда бежали, побросали все, даже свои личные вещи, и теперь все это богатство по закону досталось красноармейцам. Как боевые трофеи…
Безрукавки, свитера, штаны, шарфы, варежки, перчатки, валенки, шерстяные чулки, байковое белье и прочее тут же распределили между красноармейцами – кто в чем более нуждается. Так в основном решили проблему утепления личного состава, ведь, что ни говори, а в лютый мороз вязаные
Часть трофеев предложили бронелетчикам – тоже для утепления, но те наотрез отказались: свое имеется, и не хуже! Это было чистой правдой: униформа, которую им сшили в Институте времени, надежно защищала от любого мороза, могла выдержать даже страшные холода (за счет особой шерстяной ткани). К тому же ночевать в бронелете было тепло и комфортно, не то что на лапнике у костра или в командирской палатке, поэтому бронелетчики с чистой совестью отказались от своей части добычи – лучше отдайте красноармейцам, им гораздо нужнее.
Была еще одна причина, почему бронелетчики не стали брать финские вещи: их собственная униформа была пропитана особым составом, который отпугивал вшей и прочих паразитов, в то время как в одежде ополченцев, что и говорить, их было предостаточно. Война, сами понимаете…
Вши являлись настоящим бичом для красноармейцев. Бойцы, не имея возможности нормально помыться и поменять белье, сильно от них страдали, постоянно чесались и матерились. Конечно, при малейшей возможности они старались устроить баню и хоть какую-то постирушку, но попробуйте сделать это в зимнем лесу! Банно-прачечная же часть 44-й дивизии, как и многие другие ее тыловые подразделения, застряла где-то позади. О ней, как и о полевом хлебозаводе, до сих пор не было ни слуху ни духу…
Майор Злобин, как старший по званию, принял на себя командование небольшим гарнизоном в Пюнямя. Он приказал по возможности быстро восстановить взорванные ворота и калитку, организовать дозоры и патрули по периметру (финны же рядом!) и провести проверку всех домов – не спрятались ли там ополченцы?
В избах нашли лишь гражданских – около тридцати человек, в основном – пожилых людей. Это были крестьяне – те, кто не захотел, как и старики на хуторе Христаля, бросать хозяйство и отправляться зимой в неизвестность…
Злобин приказал собрать всех местных селян на площади. Когда их пригнали к штабу, он с помощью Градского объяснил, что им, как мирным жителям, ничего не грозит, можно не бояться человека с ружьем. Спокойно занимайтесь своими делами, граждане, никто вас не тронет.
Но майору, похоже, не поверили. Финны угрюмо смотрели на него и напряженно молчали – очевидно, готовились к тому, что их сейчас дружно погонят в Сибирь. Как писали в их газетах… В конце концов Злобин махнул рукой – расходитесь, ступайте по своим домам. На этом общение с местным населением закончилось.
Пользуясь возможностью, Злобин приказал организовать банный день – уж очень от некоторых бойцов воняло, да и от вшей следовало
Финны с удивлением наблюдали, как странные русские парились в их саунах – плескали на раскаленные камни воду, а затем страшно хлестали друг друга почти голыми ветками. И еще с дикими криками выскакивали на мороз, чтобы кинуться в сугроб. И сразу же назад, в горячий жар…
Да, что ни говори, а дикие они люди, эти русские, судачили между собой жители Пюнямя. Неужели никогда не сидели чинно на деревянных полках в саунах, не потели, как положено, не вели друг с другом серьезные, неспешные, приятные разговоры? Что за обычай хлестать друг друга березовыми ветками и еще обтираться снегом? И выскакивать в голом виде на улице, прямо на глазах у женщин! Неужели в Москве и других русских городах именно так и парятся? Вот кошмар-то! Настоящее азиатское варварство, правильно об этом у нас пишут…
На банные мероприятия потратили весь оставшийся день, зато удалось не только помыть личный состав, но и устроить большую постирушку, что позволило немного избавиться от вшей. Кроме того, впервые за несколько недель красноармейцы нормально поели – приготовили еду не на кострах, а в печках или на керосинках, которые также имелись почти в каждом доме.
Настроение бойцов заметно улучшилось – после жаркой парилки и сытного обеда жизнь кажется лучше. И война уже воспринималась совсем не так, как на голодный желудок в ледяном лесу… Можно было с оптимизмом смотреть в будущее – освободительный поход в Финляндию скоро закончится, противника разобьют, и их отпустят по домам. Многих – с наградами, орденами и медалями…
Бронелетчики заняли бывший штаб ополченцев – самый большой дом в селении. От финнов в качестве трофеев достались не только военные документы, но и тушенка, колбаса, сыр, галеты да еще водка. Захваченного в плен капитана Лахтинена заперли под охраной в чулане, а съестные припасы быстро оприходовали – собственные остались на хуторе Христаля. Из трофейных продуктов приготовили обед…
Но перед этим тоже устроили для себя небольшую помывку в сауне хозяина – немолодого, седоусого, степенного финна, немного понимающего по-русски. Попарились, хорошо расслабились, отмылись, и лишь затем сели за стол. За баню и постой дали Питеру Санонену часть продуктов – две банки тушенки и бутылку водки. Сами бронелетчики спиртное не употребляли – во время операций в группе действовал строгий сухой закон, но другим – можно…
В благодарность за то, что его не убили и даже не побили, Питер из собственных запасов достал банку настоящего китайского чая и угостил им бронелетчиков. И выпил с ними пару кружек, стараясь по мере сил угождать и всячески прислуживать.
Свою семью Питер давно отправил к родственникам, на север, а сам остался – очень боялся за свой дом, ведь это было главное его богатство, нажитое за долгие годы тяжелого, ежедневного труда. И еще он боялся за скотину – корову, лошадь, двух овец, свиней, птицу… За ними нужен уход, без него они пропадут. Как же их оставишь? Вот и пришлось ему остаться.