Броненосцы Петра Великого -ч.3 Петербург
Шрифт:
Даже интересно, кого на этот раз сманил Осип. И это любопытство смогу вскоре удовлетворить — наша лодка ткнулась в борт ладьи, так как все причалы были заняты, да еще и не по одному разу. Пока швартовались к ладье и перебирались на причал — перебрасывались новостями с артелями транспортников. Осип действительно вернулся, кто бы сомневался, увидев такое оживление в порту.
Пока слух о моем возвращении не достиг завода — можно успеть посетить брата Баженина. Давненько его не видел. Соскучился. Мои отношения с Бажениными уже давно, и как-то незаметно, переросли из деловых
В предвкушении радостной встречи и новостей крался к дому Бажениных. Именно крался, так как, чем незаметнее туда проберусь — тем больше времени будет спокойно поговорить и просто расслабиться за самоваром.
Наивный. Вавчуг, в полном составе, явно подхватил вирус суетливости. Понятно, что от меня вирусов можно было нахвататься самых необычных — однако, население тут удивительно крепкое телом и здоровым питанием, приправленным лечебными травами, так что раньше все обходилось. А теперь у них пропал иммунитет на размеренный образ жизни. И это в то время, когда мне только-только удалось вылечиться от мельтешения. Есть опасение, что эта пандемия вызовет у меня рецидив.
Осип носился по всему дому, периодически выскакивая во двор и рассылая приказчиков. Такую суету было грех портить своим присутствием, но, будучи прямо с воды — хотелось горячего чаю. Испортил.
Точнее попытался. Меня заметили, Осип обрадовался, секунд пять выражал восторги, а потом попросил подождать его в горнице, там мне и чай найдут, и к чаю чего ни будь, и даже к обеду — хоть еще и рано. На этом счастливое воссоединение окончилось, и моим уделом стала огромная, пустая, светелка с одинокой кружкой чая. Не то, чтоб кружка была совсем одинокой — ей в компанию выносили все новые и новые миски с печивом и снедью, тем не менее, не хватало самого главного — компании.
Пересел вместе с кружкой к окну, и стал прикидывать, глядя на беготню дворни, сколько у меня есть времени, пока сюда не потянется тонкий ручеек мастеров с важными и архисрочными делами. Выходило, примерно с час, если на крыльцо выходить не буду и менее получаса, если выскочу покурить. Курить в доме, Баженины запрещали — они вообще относились к пусканию бесовского дыма по церковному, с яростным неодобрением. А курить хотелось. Уже выработался условный рефлекс — позавтракал, чаю с пирожками выпил — надо покурить. Вот и боролся, сидя у окна, с условными рефлексами.
Осип ввалился в светелку раскрасневшийся, и продолжающий отдавать распоряжения кому-то за дверью. Потом он скинул на лавку меховую безрукавку, присаживаясь к столу
— Здрав будь, еще раз, княже. Не серчай, что меж дел тебя встретил. Дела то все наши, да отлагательства не терпящие…
Слушал Осипа и усмехался — как мне это все знакомо! И ведь моими словами высказывается. Скоро можно будет деловой словарь Вавчуга составлять, и для сокращения словесных объяснений просто говорить «пункт 472». А знающий человек ведает, что в этом пункте сказано
Прервал Баженина.
— Осип, все понимаю, не надо извинятся. Давай, о делах и поговорим, коль время мало.
И поговорили.
Что можно сказать? Много воды в Двине за два года утекло. Очень много. Аж 220 кубических километров. Такого объема хватит утопить весь Архангельск, с пригородами, в слое воды толщиной более пяти километров. Однако этого не хватило утопить обиды архангельских купцов. Шоколадку, для этих обиженных шкуродеров уже придумал, но на визит в Архангельск сил в этом месяце явно мало. Займусь русским купечеством ближе к осени. Буду их, так сказать, считать по осени.
По законам жанра, к ложке дегтя должно прилагаться нечто сладенькое — весь сконцентрировался на вопросе.
— Ну а порадуешь то чем? Не томи, вижу, как в бороду ухмыляешься.
— Ты в письмах сказывал, масло земляное ищешь? Так привез тебе с Ухты чутка, на пробу, да людишек к нему знающих.
Чего! Нефть? Откуда?!
— Осип, а ты не ошибся часом?
— Да ты сам в порту на бочки глянь. Да артельские сказки послушай. Печорцы масло с реки уж не первый год собирают. Коль интерес есть укажу артельцев к нам кликнуть.
— Есть интерес, Осип. Вели сзывать. А пока дальше рассказывай.
Баженин выглянул за дверь, выкликивая дворню. Пока закручивалась новая суета — перебирал кладовки памяти. Память пожимала плечами и намекала, что она отнюдь не бездонная и не в курсе. Самое смешное, что бочки с маслом на складах это еще не показатель — меня с нефтью никто не знакомил и как она выглядит, представляю только по фильмам. Ну, еще на запах надеюсь. Интересно, а как пахнет сырая нефть? Явно ведь не бензином.
Осип уселся обратно за стол, и мы перешли к обсуждению дел финансовых.
Обиды купцов не помешали им использовать заморский интерес для раскручивания Архангельской ярмарки. Если раньше оборот ярмарки доходил до двух миллионов рублей, то теперь он приблизился к трем. И это притом, что Петр чахнет над поступлением в казну налогов менее чем на три миллиона. Безусловно, такой оборот активировал наши вспомогательные дела, начиная с кредитования и заканчивая перевозками. Причем, перевозки по Двине возросли кратно, и остро стоял вопрос речных барж. И этот вопрос стоял не один, его даже не очень то видно было в строю более рослых вопросов, так, подпрыгивал кто-то на задних рядах. Вот этот строй и маршировал мимо нас с Осипом, пока ждали ухтинцев.
Мужики заходили в светелку, ломая шапки и не зная, как себя вести. Слухи о Вавчуге ходили разные, частично мне о них Надежда рассказывала, и народ не знал, то ли тянуться к новому, то ли креститься от него. Пока обходились без «охоты на ведьм».
Рассказывали артельщики обстоятельно, перед глазами так и вставали нефтяные ключи, бьющие со дна рек. Правда, по мере рассказа ключи превратились в ключики, а их биение перешло в просачивание. Без скважины они мне будут нефть на одну канонерку пару лет собирать.