Броненосцы Петра Великого -ч.3 Петербург
Шрифт:
Весь день корабли утюжили мелководье на самом малом ходу, периодически сдергивая себя с мелей якорями. Капитан сопровождающего нас галиота только разводил руками — он, мол, говорил этим русским, что тут сплошные банки, но им хоть кол на голове теши.
Вечером на Ястребе собрали совет. Мы с Питером, четверо капитанов, без датчанина мы обошлись, и капралы абордажа. Взял слово.
— По слову данов, Карл, с флотом своим, со дня на день пройдет около этого самого места, где мы якоря ноне покидали. И далее у него два пути, либо вокруг Зеландии, либо напрямик, через эти мели. Даны говорят, что Карл тут не пойдет. Но мнится мне, именно так он и поступит. Скор
Ночью эскадра лишилась почти всех своих шлюпок, поначалу курсировавших между кораблями и островом Сальтхольмом, а потом укрывшихся на острове Амагер, километров на 8 севернее поселка Драгёр.
Перед этим у меня состоялся разговор с царевичем.
— Алексей, ведомо тебе, что ругаю капральство твое за дисциплину скверную, да непослушание. Есть для вас шанс доказать, что сильны вы не только проказами. Ноне наш вице-адмирал фон Памбург намеревается баталию шведскому флоту дать, да кораблей у нас мало, как и людей — каждый человек на счету. Посему, хотим поручить тебе, да капральству твоему дело важное — начало баталии отметить. Но подумай хорошенько, дело очень трудное, коль ты на минуту раньше сигнал дашь или, не приведи господь, замешкаешься — вся баталия сорвана будет, и корабли наши на дно пустят…
Одним словом — уломал отрока занять выделенный пост наблюдения, теперь он, с гребцами шлюпок и своим капральством прятались в прибрежных травах и кустарниках Амагера, высматривая, когда шведский флот начнет створиться с ориентирами. Задача поста была подать сигнал и быстро, на шлюпках, дойти до северной оконечности Сальтхольма, до которой грести около 6 километров. Там они подбирают забытых нами ночью на острове пловцов, и сматываются обратно на Амагер, дожидаться конца баталии и эвакуации. Гребцами на шлюпки посадил абордажников с Дарами, а то мало ли что…
Теперь оставалось только ждать, отведя наши корабли севернее и спрятав их за горизонтом. Потянулись тоскливые часы ожидания. Прошел день. Сопровождающий нас датчанин расслабился, не ведая наших планов, и занялся привычным делом — бездельем на рейде, удивляясь, чего это мы команды гоняем и сторожим каждый шорох, будто шведов ждем. Даже доказывал нам на совместном ужине бредовость предположения о том, что тут поведут флот. Ни один адмирал, хоть немного понимающий свое дело, так не поступит. Убедительно доказывал. Кивал, соглашаясь с его аргументами. Вот только он не общался с Петром, и не подозревает, какие коленца могут выкинуть монархи. Будем ждать.
Уверовать в то, что Карл прошел мимо и двинулся в обход, как нас убеждал датчанин — не успели.
7 июля, ближе к обеду прибыла посыльная шлюпка — шведский флот встал на траверзе Драгёра и спустил массу шлюпок, обследующих фарватер. Причем, вешек они не ставят, ставя вместо вешек сами шлюпки.
Шах и мат. Бешеное напряжение последних дней спало, и тело начала затапливать волна азарта. Даже мысли о шведских моряках ушли на задний план. Вот только интересно, если они шлюпки для вешек задействовали, на чем они будут спасать экипажи и войсковые наряды с тонущих кораблей? Ладно, это их дело. За торопливость
Объявил боевую тревогу по флоту.
С датского галиота пришла шлюпка за разъяснениями… Ну что вы, ничего страшного не происходит! Шведы таки пришли… Да, да, всем флотом, и собираются ударить в тыл Гелденлеве… А мы решили большие ученья провести, с боевыми стрельбами. По шведам. Но вам за нами все равно не угнаться, так что просто подождите нас пока тут… И хоронить нас раньше времени не надо! Как там — на все воля Его.
Две пары кораблей замерли, превратившись в одно напряженное большое ухо и выпученный глаз. Хорошо еще, что погода баловала, и горизонт всего лишь тонул в синеватой дымке, а не в серости тумана или облаков. Последние минуты ожидания — это самое мучительное.
Густой далекий грохот мы все же расслышали, за ним еще и еще. А взлетевшие рядом хвосты сигнальных ракет подтвердили, что нам не почудилось.
— С богом, Питер, действуй по плану — это твоя баталия.
Ушел в отгороженный мне на Ястребе уголок, у меня еще примерно час, пока наши пары маневрируют у попавшего в ловушку гиганта, а потом поднимусь на палубу с фотоаппаратом, порадую государя, если конечно Питер не увлечется и не отправит нас всех на дно. Хотя, дно тут рядом — добреду пешком, высоко держа фотоаппарат над головой. Но все равно, надеюсь, до этого не дойдет.
Пара фрегатов, на всех парусах выскочившая от горизонта вдоль побережья Дании, начала левую циркуляцию, уходя к побережью Швеции и делая черточку над «Т» застрявшему на фарватере шведскому флоту. Пара клиперов, выжимая все что можно, торопились обойти остров с запада, так как Карл полез с востока, и попытаться из буквы «Т» сделать букву «Н», перечеркнув хвост флоту. Проблемой могло быть только то, что не все корабли шведов успели втянуться в десяти километровый фарватер, к моменту, когда сработали мины пловцов в голове и хвосте флота, а также в середине, но это просто на всякий случай было задумано.
Жаль, что пловцы не осилят всю громаду флота, а то мы вообще могли бы подойти к шапочному разбору. Есть еще, над чем поработать.
Фрегаты начали баталию первыми, гулко защелкав бичами башен. Они даже паруса частично спустили, убедившись, что разгром авангарда превращается в избиение, так как затонувшие на фарватере корабли не давали шведам шанса вывести линкоры из узости и ответить.
Клиперам повезло меньше, около десятка шведских кораблей с двумя линкорами охранения в западню не попали, и попытались обойти Сальтхольм с запада, спеша на помощь своему авангарду. Только на востоке фарватер не размечали — еще одна ошибка командующего, и оба линкора уже сидели на банках, когда из тисков мелководья вырвались две наши птицы хищной породы.
Дальше бой напоминал охоту сворой собак на медведя. Роль своры честно и самоотверженно выполнили мелкие корабли поддержки линкоров, бросившиеся на наши клипера. Вот только охотники с большими ружьями не пришли на помощь своей своре, безнадежно завязнув в трясине ошибок своих руководителей.
А свора гончих — медведям не противник.
Уши закладывало от несмолкаемого грохота, Питер вошел в раж, и башни замолкали только на пробанивание. Над кораблями витал кислый запах сгоревшего пороха и уксуса, которым все же пришлось охлаждать орудия. Башни распахнули все люки, хоть это не особо помогало, судя по тому, что едкий дым даже в трюме ел глаза.