Броненосцы Петра Великого. Части 1 и 2.

Кун Алекс

К вечеру понял — не надо мне такого счастья. То, что на меня радостно свалили — называлось полный бардак. Думаете, кто-то озаботился сохранением уже построенных судов на зиму? Или консервацией огромного галерного флота после операции с Азовом? Да кому это было надо. Представляю себе, брошенные десятки галер и тысячи стругов, наполовину вытащенные на берег, на половину вмерзшие в лед. Надеюсь, хоть пару больших кораблей уберегли. Теперь вопрос. Если оно мне не надо, то надо на кого-то всю эту административщину сбросить. На кого?

Расследование, проведенное в корабельном приказе, где работали совершенно далекие от кораблей люди, дало несколько

фамилий. Нужно было способного, образованного, опытного инженера и военного администратора, честных правил, но не прижившегося в ближнем круге Петра, что не удивительно, если он будет честных правил, и главное, противоположный лагерю Лефорта, но это уже просто так, на всякий случай, не думаю, что Лефорт будет палки в колеса ставить. Под это определение, с некоторыми натяжками подходил один человек. Но уж больно он был стар.

Поехал с поздним визитом к генералу Патрику Гордону. Шотландец жил в Немецкой слободе, что-то зачастил сюда с визитами, жил большим кланом Гордонов и соответственно в большом доме.

Меня проводили в кабинет, где дождался хозяина и изложил ему цель визита, без всяких предисловий. Почему, интересно, шотландцы везде говорят, что они не англичане? Повадки у них, один в один. А если птица летает, как утка, крякает как утка и похожа на утку — то может это утка и есть? Ну, или селезень, не суть важно. Учел менталитет собеседника, переключился на размеренное повествование. Покурили, перемыли кости всем кому можно, Петру, понятное дело, было нельзя. Патрик был несколько обижен, что его заслуги не оценили, ведь, только благодаря его придумкам взяли Азов, а славу всю забрал Лефорт. Покивал, соглашаясь. Откуда мне знать, как там дело было. Вот ведь, человеку за шестьдесят, а то же славы хочет. Сейчас буду обеспечивать.

Так вот и преобразовалось совершенно неблагодарное дело разгребания завалов, в моих устах — в награду, за заслуги его, государеву. Шотландец, был человеком деятельным, раздумывать не стал, согласился на ЗамКомПоМорДе, точнее пока на нач. штаба, при разгуливающем не пойми где адмирале. С радостными взвизгами стал вываливать на него проблемы, и мое виденье их разрешения. Просидели до глубокой ночи. Набросали тень скелета плана, и оставил нового нач. штаба азовского флота думать над делами, составом штаба и основными мероприятиями. На мне повисли политические вопросы, в частности, надо было адмиралтейство в Воронеже и Таганроге. На свои деньги делать это не хотел, а значит это вопрос политический. Еще бы корабельный приказ реорганизовать, но такой власти у меня нет. Пускай пока эти бездельники тешатся.

Надо опять аудиенцию испрашивать, для себя и Гордона, по поводу адмиралтейств.

Открытие выставки и поваливший валом народ прошли мимо сознания, как с заутреней срывался со двора так поздно ночью и возвращался. Все текущие дела и планы обсуждали с Федором после заутреней. Дела шли очень ходко, но интересовали уже мало, те суммы, которые получу с кумпанств, перекрывали все, что сможем тут заработать на товарах. Это не значит, что надо все бросить, но для товаров есть Федор.

Днями решали с Патриком организационные вопросы и составляли проекты. Получили аудиенцию у Петра, решили строить адмиралтейство в Воронеже, а с Таганрогом пока отложили до прояснения вопроса с османами — и Петр так многозначительно на меня посмотрел. Проясним, куда мы денемся. Но правильно отложил, мало ли, как оно проясниться. Вообще, с Петром нехорошо получилось, вроде испрашивал дозволения

ехать на верфи, а сам уже на третью аудиенцию напрашиваюсь. Несолидно, надо сворачиваться.

Но организация управления флотом не отпускала, слишком много ниток болталось в воздухе, и пряжа расползалась.

Из этого сизифова труда вырвал доклад командира тайных, что операция Пикник, готова. Минуты две пытался понять, о чем речь. Потом переключился с адмирала на злобного и коварного князя, широко ухмыльнулся, и вернулся в дом, князь сегодня никуда не едет, и желает слышать подробности. Разобрав с командиром операцию, позвал Таю, как мой главный барометр, в светском мире, а так же основной источник новостей. Стали выбирать самый солидный прием, где все послы обязательно будут, и еще множество народа.

В итоге, распланировали всю операцию за англичанина. Даже место моего убиения определили совершенно точно. И пусть только попробует нам сломать сценарий. Буду на него, на том свете, сильно обижаться.

Поехали с Таей наносить визит.

Конечно, и нам очень приятно, и вам здоровья…

Уже пол часа говорильни, а где же приглашение на природу? Чего нам в четырех стенах то сидеть, там воздух свежий, опять же, снег лошадьми не облагороженный. Обожаю, на свежем воздухе, есть заледеневших фазанов, и запивать чаем, проламывая предварительно в кружке корочку льда. А бегать по лесу за нимфами, проваливаясь по брови в снег — вообще предел мечтаний. Перевел разговор на погоду и природу, может хоть так ему будет удобнее приглашение ввернуть.

Час светской беседы, да что же с ним такое то? Может, другие приказы из Лондона получил? Или у его бригады убеждателей внезапное обострение ностальгии случилось? Перевел разговор на факторию, мол, хочу. Как, пожалуйста? Вы чего?! У меня же совсем иной сценарий! У меня люди в лесу мерзнут, не мерзнут пока, но это уже нюансы.

Еще час делового разговора о фактории. Отошел от шока рассыпавшихся планов, мысленно пожал плечами, и принялся за торговлю по настоящему. Торговались о фактории под Лондоном. Примерно представляя, что из себя она может представлять, оговаривал каждый пункт. Как и опасался, фактория была даже хуже шведской. Зачем мне еще один хомут? Так ему и сказал. Взяли паузу в переговорах до моего возвращения.

Во всей этой ситуации был один приятный момент, вспомнил про шведа, о котором забыл совершенно. И масса неприятных моментов — не понимаю, что происходит.

Вернулись домой. Дал отбой всем своим тайным, а командира пригласил к себе.

В ожидании его, пытался понять, что происходит и как на это реагировать. Пытал Таю о событиях, приезде новых людей — но никакой картины не возникало.

Командир тайных, ясности не добавил. Он то же был тактик, а не стратег.

Дал командиру новую задачу. Сбор информации по посольствам. Времени у него на это полтора месяца. Средства любые. В смысле денежные, послы ни о чем догадаться не должны.

На следующий день, после обеда, выдвигались в Кузякино. До обеда решал деловые вопросы со шведом. Три года за факторию могу не платить. Мог бы и пять выжать, с теми бумагами, которые ему предъявил, только зачем. Боюсь, даже через три года факторией будет уже не воспользоваться.

К нашему, отъезжающему каравану присоединился сотник Григорий Грибоедов, которому Петр поручил строительство адмиралтейства в Воронеже, с нужными для строительства людьми и инструментом, считай, инженерная рота — так что караван у нас получился большой.