Броненосец «Слава». Непобежденный герой Моонзунда
Шрифт:
Проектирование пошло на второй круг. Дальнейшие разработки модернизации артиллерии «Славы» строились на основе использования 8-дм башенных установок, дававших большие углы обстрела. В качестве сравнительного аналога использовался, как и до этого, вариант с расположением 8дм/50 орудий на палубных установках в казематах.
Проекты штабс-капитана В. П. Костенко, 1909 г.
Эти работы связаны с именем впоследствии известного кораблестроителя — В. П. Костенко. 14 октября 1908 г., через полтора месяца после возвращения в Россию из Англии, где он состоял одним из наблюдающих за постройкой броненосного крейсера «Рюрик» на верфи компании «Виккерс» в Барроу, Костенко был назначен для службы в МТК. Есть все основания полагать, что основной причиной этого назначения стала необходимость проведения работ по усилению жёстких барабанов 10'' и 8'' башен, что выявилось в ходе сдаточных стрельб «Рюрика» летом — осенью 1908 г. сначала в Англии, а затем в России. Испытания подтвердили, что подкрепления установок ненадёжны, и присутствовавший на пробе главный инспектор кораблестроения генерал-майор (с 8 сентября 1908 г.) А. Н. Крылов заявил,
181
Подробнее об этом см.: С. Е. Виноградов, А. Д. Федечкин. Броненосный крейсер «Рюрик» — флагман Балтийского флота. — М: Яуза/Коллекция/Эксмо, 2010. С. 29–35.
Работа В. П. Костенко была отмечена «высочайшим пожалованием» ему 29 марта 1909 г., по представлению генерал-майора Крылова, ордена Св. Станислава 2-й степени. Для исследуемого вопроса она интересна тем, что инженер доказал свою способность находить оригинальные технические решения при модификации уже существующих ответственных корабельных конструкций с учётом новых, комплексных задач. Это в значительной степени объясняет решение А. Н. Крылова, поручившего общую проработку проблемы модернизации «Славы» и «Цесаревича» именно Костенко.
Корабельный инженер В. П. Костенко
Работа не была спешной и выполнялась В. П. Костенко параллельно с курированием им работ по «Рюрику» в Кронштадте, продолжавшихся до июля 1909 г. Полугодовой срок, в который вылилось проектирование, может быть объяснён и общей загруженностью кораблестроительного отдела МТК. Отдел не располагал исчерпывающими проектно-инженерными возможностями, поскольку в его составе числилось помимо самого А. Н. Крылова всего 10 человек. [182] Следует принять во внимание, что в период с сентября 1908 г. по март 1909 г. МТК, помимо участия в перепроектировании подкреплений башен «Рюрика» и надзоре за работами на крейсере в Кронштадте, проводил ответственный конкурс на проект первого русского линкора-дредноута, а также был вынужден участвовать в массе текущих рутинных дел. 14 марта 1909 г. А. Н. Крылов (к тому времени помимо главного инспектора кораблестроения уже и и.д. председателя МТК) представил в МГШ оконченную разработку кораблестроительной чертёжной комитета: эскизный «девизный» проект перевооружения «Славы» и два варианта перевооружения «Цесаревича». В её состав входили объяснительная записка, два чертежа, подсчёт весов снимаемых и добавленных грузов, сравнительные диаграммы статической остойчивости до перевооружения и после него с разбитым и целым бортом, а также примерная сметная стоимость перевооружения «Славы». Отмечалось, что «все эти эскизные подсчёты, исполненные штабс-капитаном Костенко», дают в результате:
182
А. Н. Крылов. Мои воспоминания. — Л.: Судостроение, 1974. С. 147.
При перепроектировании первоначально предполагалось внести в проект боевые рубки «новой системы» весом по 280–350 т; однако они по не вполне ясной причине в проект включены не были, а сохранились «старые около 70–80 т». [183]
Этот проект МТК был вновь передан на отзыв в МГШ, который на основе данной разработки должен был определить круг своих требований к модернизации кораблей. Начальник МГШ вице-адмирал А. А. Эбергард распорядился рассмотреть новую разработку МТК в тактической комиссии 21 марта, для чего просил прибыть на заседание разработчика проекта В. П. Костенко. Взгляд Генмора на проблему перевооружения «Славы» и «Цесаревича» оставался прежним — они «по тактическим элементам должны быть подогнаны к элементам „Андрея“ и „Павла“, чтобы их можно было поставить в одну линию». [184]
183
РГАВМФ ф. 421, оп. 1, д. 1847, лл. 1–3.
184
Это следует из собственноручной рукописной объяснительной записки самого В. П. Костенко (РГАВМФ, ф. 421, оп. 1, д. 1847, л. 4, 4 (об), 5). Перспективного инженера, уже успевшего побывать в жестоком морском сражении, детально проанализировавшего на основе его опыта достоинства и недостатки новейших русских линкоров, успешно доказавшего на примере «Рюрика» способность к нетривиальному подходу к проблемам совершенствования комплексных корабельных конструкций в условиях стеснённости конструктивного манёвра, А. Н. Крылов принял решение вновь откомандировать в Англию. На этот раз он должен был возглавить группу слушателей кораблестроительного
Для этого, по мнению МГШ (отношение от 20 июня 1909 г.), следовало:
1) заменить 6'' артиллерию 8-дюймовой, учитывая условие возможности ведения огня изо всех орудий одного борта на курсовом угле не менее 45°;
2) заменить всю противоминную артиллерию, установленную на них в настоящее время орудиями в 102 мм, оставив из мелкокалиберных лишь 4 47-мм орудия для салютов;
3) увеличить, насколько возможно, боевую остойчивость и уменьшить существующую перегрузку.
Одним из основных условий перевооружения МГШ признавал осуществление его «в возможно короткий промежуток времени», что означало проведение исчерпывающего комплекса мер по предварительной подготовке. Генмор, руководствуясь необходимостью соблюдения минимального срока отсутствия в составе Балтийских морских сил двух единственных стратегических боевых единиц, запрашивал МТК о расчёте возможного времени перевооружения, включая разработку детальных чертежей, изготовление дополнительных орудий, установок и бронирования, а также о расчётном сроке собственно монтажа. [185]
185
РГАВМФ, ф. 421, оп. 1, д. 1847, л. 4.
Вопрос был вновь поручен кораблестроительной чертёжной МТК. На проработку ушло три месяца. Тема осталась за В. П. Костенко, который в оставшиеся дни июня, перед тем как снова отбыть в Англию, выполнил проект перевооружения «Славы» и «Цесаревича» в двух основных вариантах, в зависимости от способа расположения 8'' орудий. [186] Первый заключался в установке 8 8'' орудий в одиночных казематах на верхней палубе, второй — в помещении того же числа 8'' орудий в 4 двухорудийных башнях на «Славе» и в двух парных башнях и четырёх одиночных казематах — на «Цесаревиче». Преимущества первого варианта сводились, как отмечал в объяснительной записке В. П. Костенко, «исключительно к способу выполнения работ и их стоимости, за счёт боевых наступательных качеств кораблей». Второй вариант подразумевал использование башенных установок — всего 6 на оба корабля и, требуя более капитальных работ, в то же время позволяет довести боевые наступательные качества броненосцев «Слава» и «Цесаревич» до силы кораблей «Андрей [Первозванный]» и «[Император] Павел [I]». [187]
186
РГАВМФ, ф. 421, оп. 1, д. 1847, л. 1.
187
РГАВМФ, ф. 418, оп. 1, д. 1592, л. 11.
Проекты перевооружения «Славы», подготовленные В. П. Костенко, 1909 г. (вверху — вариант I, внизу — вариант II). Реконструкция В. Ю. Горбунова
К эскизам переделки броненосцев «Славы» и «Цесаревича»
Продольный разрез 8-дм башни (копия подлинного чертежа)
Автор проекта отмечал, что требованиям МГШ удовлетворяют оба проекта, но при установке 8'' орудий в казематах «потребуется изменить тип станка и щита 8'' орудия, чтоб обеспечить [требуемый] угол обстрела 135°». Противоминная артиллерия была принята из орудий 120-мм калибра, причём отмечалось, что уменьшение веса позволит установить либо 12 102-мм орудий, либо 10 120-мм. Третьему требованию (увеличение боевой остойчивости с параллельным уменьшением существовавшей перегрузки) удовлетворял только второй вариант. В. П. Костенко полагал, что «заметную разгрузку броненосцев можно получить только при условии установки 6 8'' орудий взамен 12 6'', ныне имеющихся». При этом он брался разместить орудия так, что все они могли бы действовать на один борт. Это, несомненно, означало размещение этих 6 8-дм орудий в трёх башнях, всех в диаметральной плоскости — двух поверх башен 12-дм орудий и одной на спардеке между дымовыми трубами. Этот вариант детально не прорабатывался. [188]
188
РГАВМФ ф. 421, оп. 1, д. 1847, л. 5.
Однако прямой необходимости в разгрузке кораблей В. П. Костенко не видел. Реальную осадку их он оценивал «при нормальной нагрузке близко к 27 футам [8,2 м] (как у „Андрея“ и „Павла“)» и отмечал, что скорость кораблей от облегчения на 500 т практически не изменилась бы. Он также не считал (как бы это ни показалось необычно) разгрузку непреложным для данного случая условием повышения остойчивости, «как видно из подсчётов». Вывод инженер делал такой, что всем трём условиям МГШ удовлетворял эскиз, «предполагающий размещение 8'' орудий в башнях».