Броненосные крейсера типа “Адмирал Макаров”. 1906-1925 гг.
Шрифт:
Автору не запомнилось, какое мнение высказал начальник бригады — будущий первый революционный командующий Балтфлотом — контр-адмирал А.С. Максимов (1866–1951), но очевидно, собственный опыт порт-артурца и житейская мудрость подсказали ему верное решение — вместо поддержки революционных взглядов командира “Макарова” предоставить рассмотреть данные проблемы специалистам-механикам бригады. Ее флагманский механик, он же — механик крейсера “Паллада” А.А. Дешевов (1873–1914), один из самых просвещенных инженеров флота с квалификацией минного механика (курс в Морской Академии), целиком подтвердил правильность нормативов, называвшихся механиком “Макарова”: необходимость для прогревания машин четырех котлов (при двух не хватает пара); недостаточность назначенных командиром 2,5 часов для готовности корабля к съемке с якоря (на
Съемка с якоря через 4,5 часа после отдачи приказания была давно установившейся нормой на службе крейсеров (даже в том случае, если котлы были загружены топливом накануне). Эти нормы определялись практикой заводов-строителей крейсеров, практикой самих крейсеров и протоколами приемных комиссий. Это время — 2–2,5 часа на прогревание машин — записано в тактических формулярах крейсеров “Паллада” и “Баян”, было вовсе не “теоретическим”, как это казалось командиру “Макарова” в его рапорте от 31 мая, а нормальным, установленным долгим практическим и научным опытом.
Эти выводы подтвердились и выписками из тактических формуляров крейсеров. От “Баяна” ее представлял участник обороны Порт-Артура инженер-механик капитан 2 ранга Н.Н. Курачкин (1879-?). Из его служебной записки от 6 июня 1914 г. следовало, что на нормальную (в скобках экстренную) разводку паров отводилось 2 (1,5) часа, а на прогревание машин — 4 (2) часа. В записке М.Н. Грановского уточнялось, что по тактическому формуляру “Адмирала Макарова” нормальная разводка должна была занимать 1,5 часа и экстренная — 50 мин. В выписке, которую представил “старший судовой инженер-механик крейсера “Паллада” капитан 1 ранга (так механики, подчеркивая свою строевую роль, иногда позволяли себе обозначать свои чины и должности) Дешевов”, говорилось, что при нормальных условиях на разводку пара требовалось от 1 ч 15 мин. до 2 час., а на прогревание механизмов — еще 2 ч 30 мин., а всего — от 3 ч 45 мин до 4 ч 30 мин. В экстренных случаях эти операции сокращались до 45 мин и 1 ч 30 мин., а всего — до 2 ч 15 мин.
Предполагалось, конечно, что случай на “Адмирале Макарове”, не вызванный какой-либо аварийной или тактической целесообразностью, к разряду экстренных отнесен быть не мог.
В деле механика Грановского истина и справедливость остались, судя по фактам, все же на его стороне. Слишком уж неравноценны оказались позиции и интеллектуальные и служебные достоинства двух должностных лиц. Но этот случай победы остался, увы, лишь редким исключением. И вскоре такой же лихой строевик — командир “Паллады” капитан 1 ранга Магнус с пренебрежением распорядился судьбой своего корабля и его людей. Другой такой строевик — наш командир “Адмирала Макарова”, только в мае 1914 г. получивший свою должность вместо недолго командовавшего крейсером капитана 1 ранга Д.Н. Вердеревского (1874–1947, Париж) в августе 1915 г. был отправлен в командиры учебного судна “Николаев”.
В дни февральского переворота 1917 г. его растерзали в матросском мятеже. Механик Грановский до 1916 г. оставался на своей должности, после чего стал флагманским инженер-механиком дивизии сторожевых кораблей.
Это была лишь маленькая победа над множественными родимыми пятнами самодержавного режима, которые, оправдав само создание крейсеров типа “Адмирал Макаров”, вскоре проявили себя катастрофой с “Палладой”.
18. Крейсера на войне
Кампанию 1911 г. “Адмирал Макаров” начал в составе впервые сформированной бригады крейсеров, в которую входили также “Баян”, “Паллада” и только что завершивший затяжной ремонт “Громобой”. Вместе с одновременно сформированными бригадой линейных кораблей и 1-й минной дивизией крейсера образовали “Эскадру Балтийского моря”, которая теперь с наибольшей эффективностью могла заниматься скоординированной плановой боевой подготовкой. Командование эскадрой было возложено на начальника действующего флота, который, по новому положению от 9 мая 1911 г., был переименован в Командующего Морскими силами Балтийского моря вице-адмирала Н.О. Эссена. Флот наконец получил наиболее близкую к условиям службы боевую организацию, которая теперь с наибольшей эффективностью
Обстановка, в которой “Адмирал Макаров” проходил курс четырехлетней предвоенной боевой подготовки, а затем и действовал в войне на Балтике, во многом отображена в не раз упоминавшихся книгах автора о линейных кораблях “Цесаревич”, “Слава”, “Андрей Первозванный”, “Император Павел 1”.
Эти три крейсера вместе с миноносцами и крейсерами резерва с первого дня войны — 19 июля 1914 г. — приступили к дозорной службе на ближних и дальних подходах к защищавшему вход в Финский залив центральному минному заграждению и одновременно готовились к ожидавшемуся вторжению германского флота. 28 июля /10 августа крейсера в составе флота ушли в “шведский поход”, в котором Н.О. Эссен рассчитывал нейтрализовать шведский флот.
Намерение русского командующего не получило одобрение верховной власти, и флот вернулся в свои базы. Замечательно, однако, что подобную же операцию спустя два года и на другом краю Европы — в гавани Пирея — с участием России осуществили союзные флоты, заставившие разоружиться греческий флот. О напряженности службы крейсеров в продолжение четырех лет войны можно судить по сохранившимся в РГА ВМФ (фонд 770, on. 1, д. 218) вахтенных журналах “Адмирала Макарова”. Для одного из них — “Паллады” все прервалась в роковой день 28 сентябр1я 1914 г.
О нем расскажем особо.
Безоговорочно доверяя постоянно (в соответствии с вахтенным журналом) подтверждавшейся строгой дневниковой точности записей в книге Г.К. Графа, автор поначалу принял за полную истину версию событий, произошедших 28 сентября 1914 г. Вот как она выглядит в изданиях книги 1922 г. (Мюнхен): “Утром нам пришлось опять продолжать охоту за подлодками. В море мы получили радио от начальника 1-й бригады крейсеров с приказанием идти конвоировать крейсер “Палладу” и “Баян”, возвращавшиеся из дозора. Идя навстречу им, недалеко от Лапвика мы встретили “Громобой” (флаг начальника 1-й бригады крейсеров) и “Адмирал Макаров”. С “Громобоя” стали нам семафорить текст уже принятого нами радио о конвоировании и этим нас сильно задержали. Отойдя от “Громобоя”, мы вскоре открыли на горизонте мачты и трубы “Паллады” и “Баяна”, которые шли нам навстречу. Вдруг мы заметили огромный взрыв и столб воды и дыма. Все на мостике так и впились в бинокли, силясь разглядеть, что произошло. К нашему ужасу, один из крейсеров исчез, а другой, увеличив ход, стал идти переменными курсами. Мы сейчас же дали самый полный ход и понеслись к нему” (с. 23). Тогда же было получено радио о том, что неприятельская подлодка взорвала “Палладу”.
Торпеда ие промахнувшейся на этот раз U26 вызвала детонацию боеприпасов на “Палладе”, и корабль с ужасающей быстротой, оценивавшейся очевидцами в 2–3 секунды, исчез с поверхности моря. Даже тел полностью погибшего экипажа — 25 офицеров и 512 матросов — не обнаружили.
Проведенные автором исследования вахтенных журналов позволили выяснить, что в тот роковой день помимо “Новика”, “Громобоя”, “Баяна” и “Резвого”, свидетелями катастрофы были также крейсера “Россия” и “Аврора”. Они шли навстречу “Палладе” и “Баяну” и не могли пройти незамеченными “Новиком”. “Громовой” и “Адмирал Макаров” встретились “Новику” под северным берегом. Эскадренные миноносцы “Боевой”, “Уссуриец”, “Финн”, “Эмир Бухарский”, "Казанец”, “Достойный”, “Дельный”, “Расторопный”, “Сибирский стрелок”, “Пограничник”, “Сторожевой” и “Разящий” в предшествовавшие дни участвовали или были вблизи находившихся в дозоре “Громобоя” и “Адмирала Макарова”. “Деятельный” после неудачи первой атаки немецкой подлодки 27 сентября был занят ее поиском. “Стройный” и “Мощный” 28 сентября охраняли “Палладу” и “Баян”, а незадолго до взрыва “Паллады” перешли в охрану “России” и “Авроры”. При таком множестве кораблей казалось невероятным, чтобы “Паллада” могла остаться без охраны. Что же в конце концов выяснилось? Прежде всего, отпала явившаяся версия о полной беззаботности русского командования, не внявшего будто бы урокам “Абукира”, “Хога” и “Кресси”. Атаки немецких подводных лодок ожидались. В примечании к книге Р. Фирле (с. 205) М.А. Петров писал, что в предвидении атак немецких подлодок Н.О. Эссен “приказал судам в дозоре ходить переменными курсами и к крейсерам выслал для охраны миноносцы”. Ход событий показал, что этот приказ, если он и был отдан, в должной мере оказался не выполнен.