Бронепоезд 'Гандзя'
Шрифт:
Отступление шло вдоль линии железной дороги, и мне с бронепоездом чуть ли не каждый день приходилось приготовлять для стрельбы новую позицию.
Как-то нас застиг на позиции дождь. Сеет и сеет, и чем дальше, тем больше - никакого просвета. "Пропал, - думаю, - день для стрельбы: нечего и на наблюдательный пункт идти, все равно ничего не увидишь..."
Я назначил караулы, а сам вместе с артиллеристами полез под брезент. Одно только и оставалось - завалиться спать.
Вдруг - шлеп! Гляжу, чей-то плащ залетел снизу к нам на борт. Посмотрел
Комбриг отослал ординарца с лошадьми вперед, а сам поднялся к нам в вагон.
– Ну-ка, - сказал он, - тяжелая батарея, давайте-ка двинем вперед!
Мы тронулись.
Комбриг снова накинул плащ, присел на борт, положил на колени планшет с картой и компасом и, поглядывая по сторонам, сверял на ходу карту с местностью.
– Стоп!..
– остановил он поезд около железнодорожной будки.
– Вот вам цель, - сказал комбриг, показывая на синий значок на карте. Обстреляйте-ка эту деревню.
Я поглядел вперед, осмотрелся по сторонам - все затянуто сеткой дождя. В каких-нибудь пятидесяти саженях куст и тот едва виден.
Вот задача!
Раздумывая, полез я в свою сумку, достал карту-верстовку. На верстовке все есть, даже отдельно стоящие в поле дубы и сосны и те нарисованы.
Деревню я сразу нашел и отметил ее карандашом. Но как можно стрелять в дождь - решительно не понимал.
Нашел я на карте и железнодорожную будку, возле которой стоял поезд. И ее отчеркнул.
– Ну что же вы?
– усмехнулся Теслер.
– Соедините на карте обе точки.
Я прочертил от "будки" до "деревни" прямую линию.
– Вот это и есть ваша дистанция, - сказал Теслер, вынимая спичку из коробки.
– Измерьте-ка дистанцию. В спичке два дюйма, а в масштабе вашей карты она обозначает две версты.
Я стал укладывать спичку вдоль карандашной линии. Оказалось, что до деревни что-то около шести верст с небольшим.
– Могу вам сказать точно, - вмешался комбриг, - у меня это измерено циркулем: до деревни шесть верст и двести саженей.
"Шесть верст двести... разделить на двадцать, - тотчас прикинул я в уме.
– Так: дистанция сто шестьдесят делений".
Я записал цифру на полях карты и взглянул на Теслера.
– Готовьте данные, готовьте, - нетерпеливо сказал Теслер, вставая с борта.
– Теперь карту совмещайте с местностью.
Припоминая, как это делается, я составил вместе каблуки, выровнял перед собой карту горизонтально, как столик, и положил на нее компас - так, чтобы линия N - S компаса в точности совпадала с левым краем карты. Руки у меня от напряжения дрожали, а легкая стрелка компаса плясала под стеклом и выделывала черт знает что!
Я дал стрелке успокоиться и начал осторожно поворачиваться, не сходя с места. Стрелка стала заходить своим черным носиком на линию N - S. Вот совпала с линией... Готово! Удерживая карту неподвижно в воздухе, я присел и скользнул взглядом по карандашной черте от "будки" к "деревне".
Теслер смотрел удивленно, приподняв густые брови:
– Не ошиблись?
– Никак нет, - ответил я смело.
– Дважды проверил.
Лицо комбрига стало скучным.
Я настаивал:
– Разрешите открыть огонь?
Вместо ответа Теслер отвернулся от меня и заговорил с бойцами:
– Хороший у вас вагон, товарищи, прочный...
– Да уж прочнее и не бывает, - похвалил железнодорожник-замковый. Камень в нем возили, уголь... Борта-то железные... Под гаубицу самый подходящий вагон!
– И сколько же в нем, интересно, железа?
– полюбопытствовал комбриг. Всего, на круг?
– А тысяча двести пудов! Вот сколько.
Я был занят проверкой данных, и до моего слуха лишь урывками доходил этот разговор. В третий и четвертый раз клал я спичку на карту, заново прочитывал показания компаса... "Все правильно...
– твердил я, досадуя на комбрига.
– Что он придирается? Тут вымокнешь весь!.."
Ребята вдруг дружно захохотали.
– Что он сказал?
– шепнул я матросу.
– Над чем смеются?..
Оказывается, комбриг сказал, что под нами и вокруг нас столько железа и вагон, и гаубица, и паровоз, - что живем мы как бы в железных горах. Это сравнение и развеселило ребят.
Пока матрос все это быстренько пересказывал, комбриг, выглянув из своего капюшона, обратился ко мне:
– Товарищ командир бронепоезда, попрошу дополнить меня. Расскажите красноармейцам, что в железных горах бывают магнитные бури и на компас там не полагаются.
Если бы магнитная буря занесла меня на самую высокую гору и оттуда опрокинула в пропасть, я не был бы так обескуражен. Пользоваться компасом, стоя на тысячепудовой массе железа, - да где мои руки, где моя голова?..
– Огорчаться нечего, - сказал Теслер, подойдя ко мне.
– Без ошибок никто не учится. Объясните бойцам, в чем ваша ошибка, и действуйте дальше.
А у меня рот будто мочалой набит, и никак я от нее не могу освободиться. Все же пробормотал что-то бойцам - совестно было признаться, что дал маху!
Но бойцы, и даже Малюга, выслушали меня очень серьезно, без тени усмешки. И это сразу придало мне бодрости.
Однако я не знал, как действовать дальше.
Тогда комбриг подозвал бойцов и задал всем нам задачу: "На каком расстоянии от железных масс бронепоезда компас даст безошибочное показание?"
Тут каждый начал показывать свое остроумие; мудрили, мудрили, но решения не нашли. Мне подумалось, что ответить на вопрос возможно только путем высших математических расчетов, недоступных нам, а дело-то решилось шутя! Ну что за Август наш Иванович! Позавидуешь светлой голове!.. Даже племянник, не приученный крутым своим дядей думать самостоятельно, и тот уловил суть дела.