Бронетанковая Академия
Шрифт:
Но к удивлению моему, от первого залпа Гарпия Андрея увернулась, и не дожидаясь повторения, шустро нырнула в проём между двумя одноэтажными домиками. Защита не бог весть какая, но на безрыбье и рак рыба. а когда оба чужих робота вновь открыли огонь — теперь уже по покалеченной машине Виталия, я выстрелил из лазеров.
Горбун и Топтун с экранов радара исчезли одновременно. Виталику хватило даже касательного попадания, а вот мой выстрел оказался снайперским, прямо в кабину.
Ректор дёрнулся было отходить, но тут из укрытия вышел
Будь я на Граче, это бы сошло ему с рук, но у Кречета с его супернавороченной СУО, есть функция ускоренной перезарядки лазеров, чем я и воспользовался, так же легко всаживая луч в кабину чужого робота. И да, будь это настоящий бой, фокус с двойным выстрелом мне бы не удался из-за перегрева. Только те кто ставил имитаторы оружия, момент этот как-то упустили. А я воспользовался.
Оставался один Остолоп против практически нетронутого Кречета, слегка побитого Стимула, и пары боеготовых Гарпий.
— Окружаем его! — скомандовал я, но тут же дал отбой, робот соперника скрестил перед собой руки, и приступил к процедуре отключения реактора.
Комендатура
Когда мы зашли в здание штаба за дальнейшими указаниями, напротив висящей на стене турнирной таблицы стояла кучка военных. Не замечая нашего появления они громко переговаривались, но как только хлопнула закрывающаяся дверь, все они синхронно развернулись. Мне даже неловко стало от такого внимания.
Несколько секунд молчаливого созерцания нарушил выглянувший из кабинета майор Перетыпайло. Видимо заподозрил что-то, только что гомон стоял, и вдруг тишина.
— Владивосток? — надтреснутым голосом уточнил он, как будто забыть успел.
Я кивнул.
— Заходите!
Проходя мимо глазевших на нас офицеров, я не заметил ни одного доброжелательного взгляда. Любопытных — сколько угодно, а вот с доброжелательностью выходило туго.
Все семеро мы зашли в кабинет, стульев в котором было только три штуки, поэтому садиться никто не стал. Да майор и не предложил. Он сегодня выглядел не как обычно — зло и раздраженно, к этому его состоянию прибавилось что-то третье, вроде как лёгкое удивление.
— Первый раз вижу чтобы так везло. — глядя мне в переносицу, хмыкнул он.
Судя по реакции военных в коридоре, весть о нашей победе уже разнеслась по полигону, но особых восторгов не вызвала. Мешала, во-первых, зависть, во-вторых, недоверие. Люди видели бой, видели результат, но всё равно сходились во мнении что это просто везение. Даже на то что наши машины движутся иначе, быстрее бегают, точнее стреляют и вообще сильно отличаются, не обратили никакого внимания. Хотя, справедливости ради, надо сказать что на это могут быть и объективные причины. Будь это настоящий бой с настоящими выстрелами и настоящими попаданиями, всё бы выглядело иначе, но здесь, когда война «понарошку», так же искусственно воспринималось и всё остальное, включая и «ненормальность»
— Ваш соперник определится завтра, а пока вот, распишитесь и можете быть свободны.
— Что это? — спросил Эдик.
— Ничего серьезного, бумажка о том что я провёл с вами инструктаж по технике безопасности. — снизошёл до объяснения майор.
Расписавшись, мы покинули кабинет, и пройдя через расступившуюся толпу военных, оказались на улице.
— Может пожрём? — как обычно голодный, предложил Виталик.
Есть хотелось всем, поэтому возражений не последовало, и мы дружно направились в столовую. Народа там было не много, поэтому в очереди стоять не пришлось, и на трапезу ушел всего лишь неполный час, вот только когда выходили, наткнулись на неприятности.
— Курсанты, стоять! — неожиданно рявкнул только что обедавший за соседним столиком офицер с погонами пехотного прапорщика.
Высокого роста, примерно с Виталика, крепко сбитый и почти лысый, он был хорошенько пьян.
Мы застыли.
— Кто такие? Куда идём? — сделав пару неуверенных шагов навстречу, продолжил прапорщик.
— Команда Владивостокской бронетанковой академии, возвращаемся с обеда в расположение, ваше благородие! — молясь о том чтобы этот тип отвалил, как можно громче проорал я.
— Представься, курсант! — сделал тот ещё шаг в нашу сторону, почти столкнувшись с Андреем.
— Курсант Голомазов, ваше благородие! — так же громко выпалил тот.
— Ты! — прапор ткнул пальцем в Олега.
— Курсант Новицкий, ваше благородие!
— Ты! — палец переместился на Вадика.
— Курсант Курчавей! — забыл добавить «благородие» тот.
— Хохол? — багровея, набычился прапорщик.
— Никак нет, ваше благородие, болгарин!
— Болгарин? — прапор на секунду подвис, но уточнять дальше не стал, переключаясь на последнего члена нашей команды.
Развернулся, бестолково покрутил глазами, и прицелившись, подошёл к Виталику.
— Курсант Боровицкий, ваше благородие! — привычно выпалил тот.
— Ого! Хр-хр! — пьяно похрюкивая, захихикал прапорщик, и потрепав Виталю по щеке, неожиданно спросил почему тот такой жирный, хотел добавить еще что-то, но кулак курсанта Боровицкого не дал ему этого сделать, с размаху врезаясь в челюсть.
Удар сильный, товарищ мой как из пушки лупит, поэтому на том всё и закончилось, что-то клацнуло, и прапор молча упал на землю.
А дальше понеслось совсем по-взрослому. Откуда-то выскочили люди в форме комендатуры, нас всех скрутили, и не давая очухаться, потащили к очень кстати оказавшемуся неподалеку микроавтобусу.
Но не успели.
— Отставить! — раздался чей-то зычный рык.
Комендачи остановились.
— Кто старший? — продолжил тот же голос. Обладателя его я видеть не мог, ибо стоял в положении мордой вниз, с задранными за спиной руками.
— Поручик Данилевский!
— Что тут произошло, поручик?