Бронетанковая Академия
Шрифт:
Копались в устройстве машин, разбирались в боевых возможностях, «катались» на тренажёрах, изучали взаимодействие с другими родами войск.
«Всё равно не пойму, зачем так спешить?» — говорил наш ротмистр, аргументируя тем, что пока мы не сможем свободно владеть «силой», прогресса не будет.
Ну выучишь ты теорию на зубок, ладно, только без практики, какой от этого толк? На тренажёрах воевать?
И по-своему он был прав. Толку от этих знаний, без способности «чувствовать» машину, не было совершенно никакого. И вот тут всё зависело от меня. Эдика с Виталием я уже подготовил, оставалось только
Но если наш ротмистр просто не понимал сути, то были и прямые противники эксперимента. Как в стенах академии, так и много выше. Только если «высокие» напрямую не лезли, то местные старались во всю.
Не скажу чтобы такое внимание очень уж мешало, но иногда напрягало. Особенно это касалось некоторых благородных, по каким-то причинам невзлюбивших нашу группу.
Одним из таких деятелей был поручик Дунаев, инструктор по энергетике. Казалось бы, какое ему дело? Учишь курсантов работать с щитами, и учи себе, так нет, каждую тренировку этот умник начинал с лекции какие мы выскочки и уроды.
И ладно бы знания давал, но ведь нет, занятия проводил тупо для галочки. Мы то бегали, то приседали, а то и просто бестолково стояли в ожидании.
На вопросы — когда же начнется обучение, ухмылялся только, и говорил что-нибудь обидное.
Ещё один подобный субъект, преподаватель по тактике; майор Погорелов. Седой как лунь, возрасту соответствующего, поначалу вёл себя нормально, даже дружелюбно где-то, но стоило указать на ошибку в расчётах — и доказать наглядно, тоже стал нос воротить и при любом удобном случае делать гадости.
И не то чтобы такие дела сильно напрягали, но хотелось, конечно, нормальных, рабочих отношений. Мне-то ладно, меня учить не надо, а вот для остальных вставляемые в колеса палки были чувствительны.
И если тактика — чёрт с ней, дисциплина не самая первостепенная, то отсутствие прогресса с щитами, уже ощутимо.
Поэтому надо было что-то менять.
— Господин поручик, вы занятия нормально проводить когда думаете? — дождавшись появления Дунаева, поинтересовался я, чем вызвал недовольное шипение стоящего за спиной Эдика. Не скажу что всегда, но тот частенько чувствовал моё настроение, вот и сейчас сделал правильные выводы.
— Тебе-то, какая разница? — удостоив меня недовольным взглядом, буркнул поручик.
— Да уже полтора месяца занимаемся, а вы даже азов не даёте…
— Солдат спит, служба идёт. Или ты предъявить мне хочешь?
Я промолчал.
— Так иди, жалуйся. Рапорт на имя начальника академии, а лучше министра. Пиши только грамотно, если умеешь, конечно…
Вообще, в этом учебном заведении, как, в принципе, и в подобных ему, обращаться к курсантам следовало на вы. Этому неписаному правилу следовали практически все преподаватели, но нет правил без исключений, одним из которых и был наш поручик. Невзлюбил он нашу группу с самого момента знакомства, сразу же обозвав чем-то вроде недоделанных обезьян. Да, будь среди нас отпрыски благородных фамилий — а меня за такового здесь упорно не считали, может отношение и было бы иным, но таких не имелось, поэтому поручик и расслабился.
— А смысл? Что-то изменится? Вы
Ауру его я видел насквозь, поэтому мог действовать «на грани», не боясь перегнуть палку. Когда-то поручик закончил эту же академию, но ввиду слабого дара, пилотом не стал, и остался здесь в качестве преподавателя. Наверное, будь он из простых, воспринял бы проще, но происхождение обязывало, поэтому неудача стала для него серьёзным ударом.
Я видел что он очень непросто воспринимает критику, от равных, или старших ещё терпит как-то, но от таких сопляков как мы, терпеть не станет, «взорвётся». На то и был расчёт.
— А может вам просто нечему нас научить? Не хватает ресурса? Вас же в пилоты не взяли именно из-за этого?
В общем, поручик не сдержался, наорал на меня, можно сказать проклял до седьмого колена, но взятый на слабо, всё-таки взялся за обучение.
Армейские игры
А время шло. Я отправлял через Оксану корректировки по обучению, и генерал спускал их обратно в качестве руководства к действию. Поначалу начальник академии пытался как-то помешать — а кому такое понравится? Но авторитета и связей моего «напарника» хватало чтобы уладить все возникавшие вопросы. Поэтому хоть и не сразу, но в итоге стороны всё же достигли некого консенсуса.
Мы ходили на полигон, грызли гранит науки в учебном корпусе, тренировались в спортзале, и вскоре уровень группы в целом, а особенно моих школьных товарищей, достиг момента когда можно было переходить от теории, к практике управления «одержимыми» демонами механизмами.
С моей стороны всё было на мази, требовалось лишь проверить как это будет восприниматься будущими пилотами.
— Ну что парни, готовы? — для них это было первое погружение в астрал.
— Всегда готов. — равнодушно отозвался Виталик.
Эдик же засомневался, но быстро взял себя в руки, присоединяясь к товарищу.
— Отлично. Тогда укладывайтесь поудобнее, и смотрите чтобы ничего не мешало, и не отвлекало.
— Что, прямо сейчас? Может сначала пожрать сходим?
— Перед смертью не надышишься. Вот закончим дело, тогда и пойдём, да и не долго это, не переживайте.
И я не соврал. Действо, само по себе, предстояло несложное. Суть простая — добыть пару демонов, чтобы не было проблем с управлением. Я бы и сам смог, сложностей никаких нет, но для лучшего контроля над машиной, астральный житель должен знать своего хозяина, то есть того, кто приведет его в наш мир. Это потом, когда буду готовить боевую технику, придётся жертвовать индивидуальностью и делать нечто универсальное, а пока есть возможность облегчить процесс обучения, надо его облегчать.
Сильные демоны сейчас не нужны, для начала хватит и кого-нибудь вроде лисёнка. Полной синхронизации с такими малышами не будет, но чтобы привыкнуть, самое то.
Как и ожидалось, погружение прошло нормально, правда Эдик онемел от страха, а Виталика наоборот, прорвало. Но в астрале речь воспринимается иначе, говорить здесь тоже нужно уметь, поэтому ничего кроме бессмысленного бормотания, я так и не услышал.
Первого астрального жителя поймали быстро, совсем крохотный, он сидел неподалеку, и движимый любопытством, даже не пытался сбежать.