Бронированные жилеты. Точку ставит пуля. Жалость унижает ментов
Шрифт:
— Держи!
Скоротечный ментовской секс на службе.
Оделись быстро. Так же быстро сбежали вниз.
Таксист покуривал на своем месте…
Также молча и быстро доехали до вокзала. Верка выскочила из машины первой. Качан задержался, отсчитал бабки.
— Слушай, — сказал водила, когда Качан выходил. — Пока мы стояли, подходил какой–то мужик…
— Ну!
— Записал номер машины. Оглядел меня. Так что смотри…
Качан задержался, внимательно взглянул на таксиста.
— Кто бы не
Глава шестая.
АВГУРОВА
Делегация советских посланниц мира, то и дело останавливаясь, наконец, проследовала в Храм узкой улочкой арабского рынка с выставленной наружу христианской символикой — иконами, крестиками, свечами.
Авгурова вошла последней.
Храм был огромен. В средине на плитах стояла небольшая каменная часовня, к ней тянулась очередь молящихся. Часовню держали сваи, поддерживаемые металлическими рельсами.
В храме шла реконструкция. Гигантская колоннада поддерживала массивную галлерею с арочными окнами, словно для лож. Выше, над первой, шла вторая, а, может, и третья галлерея. Их закрывала от глаз громадная ширма. Было темновато.
В отверстие вверху было видно небо.
Вокруг то и дело вспыхивали блицы фотосъемки. В передней части храма бросалась в глаза плоская каменная плита.
— Тут 2000 лет назад лежало тело Христа… — восхищенно произнес Горбоносый, не задумываясь над тем, насколько это корректно и существенно для атеисток, составляющих официальную делегацию советских миротворок.
Он не назвал имя святилища, но Авгурова догадалась, что она вместе с другими находится в Храме Гроба Господня.
Ее поход в банк остался никем незамеченным.
Банк «Апоалим» был одним из солидных в Израиле и шел где–то в начале третьей сотни среди наиболее прочных в мире.
Конечно, Авгурова могла открыть счет и в швейцарском, и в английском банке. Но сейчас ее и мужа поджимал срок. Деньги надо было куда–то срочно переводить.
Привлекательным в израильских банках, кроме их полного безразличия к происхождению денег, было и отсутсвие дипломатических отношений между обеими странами. МВД и КГБ СССР не могли легко и беспрепятственно сюда заклянуть…
— Вы замечаете? Непрекращающаяся проповедь религии… — Остроносая Фрида, похожая на располневшего Буратино, теперь уже не оставляла ее. — Вы начинаете с любого вопроса, а заканчивается все Библией. Посольство могло бы выразить устный протест… Безобразие какое–то…
Остроносая уже несколько раз умудрилась сцепиться по этому поводу с Принимающей Стороной — некрасиво, по–хамски — пользуясь тем, что ее единственную еврейку в группе — было трудно заподозрить в национальном небрежении к своим единокровным сестрам и братьям.
Ее оппонент — представитель одного из северных кибуцов,
сопровождавший делегацию, лысый, с манерами
Он мог быть агентом израильского Мосада, а то и советской внешней разведки…
«Кто их тут разберет…»
— Вы в этом, извините, ничего не понимаете! — У него было такое же странное представление о вежливости. — Знаете ли вы, например, что католики, когда молятся в своих храмах, не читают Библию!
— Мне–то что до этого!..
Давно уже был отброшен и забыт предмет доказывания, причина, по которой возник спор.
— Это делает за них ксендз! Протестанты, те — да! Читают Недаром много лет дебатировался вопрос о государственном языке Соединенных Штатов! И поэтому даже предлагался язык Библии. Иврит!
Руководительница делегации миротворок несколько раз пыталась перевести разговор на другое. Перейти на тему межгосударственных отношений.
— Вы ведь понимаете, о чем мы говорим…
Лысый, подначенный остроносой Фридой, уже не мог найти общего языка с делегатками:
— Только не говорите мне, будто я вас понимаю! Я вас не понимаю! Вы первые признали Израиль, а потом порвали с нами дипломатические отношения. У нас рассказывают про подбитого в войну летчика в сирийской форме. В бреду он матерился по–русски…
Писательница отмахнулась:
— Вы сами хороши…
— Мы ссумасшедшая страна! Тут становишься или Богом или Сатаной…
Он не мог успокоиться.
— В кибуцах у нас всего три процента населения! В то же время среди павших в войнах их — пятая часть. Почти все служат в боевых частях…
От него еле отделались.
Сразу после посещения Храма, Авгуровой предстояло отделаться и от самой Фриды. Ей надо было позвонить мужу и передать номер только что открытого ею валютного счета в иерусалимском отделении банка «Апоалим».
Это было по–труднее: Фрида и не думала теперь от нее отставать хотя бы даже на шаг.
Из Старого Города делегация на автобусе переехала к израильскому парламету — кнессету, в отстоящее от жилых кварталов живописное уединенное место в самом центре Иерусалима, посещаемое, в основном, официалными делегациями и туристами.
Здесь миротворкам предложили разделиться на две равные группы.
Первая должна была проследовать в парламент, вторая — осмотреть недавно отстроенное, находящееся напротив, в Саду Роз, новое здание Верховного Суда, а иначе Высшего Суда Справедливости Израиля.
По окончанию экскурсий обе группы должны были вновь встретиться здесь же, на «нейтральной полосе», у экскурсионного автобуса.
Авгурова намеренно выбрала Высший Суд Справедливости. Посещение кнессета и прием в нем были явно престижнее, и большинство делегаток, а, следовательно, и Фрида должны были отправиться туда.