Бронтомех!
Шрифт:
Издевается он, что ли? Или серьезно? Я сказал с горечью:
— Но я же ни черта не могу, Кли.
Он издал звук, похожий на смех.
— Интересная у вас у людей, должно быть, жизнь. Столько эмоций: гнев, ярость, отчаяние, страх. Хотел бы я знать, что при этом чувствуешь? Я вижу лишь внешние проявления, но в конце концов все эмоции всегда приводят к безэмоциональному состоянию безнадежности. По-моему, гораздо легче было бы с самого начала признать реальность — как это сделал я — и спасти несколько
— Замолчи, Кли, — одернула его миссис Эрншоу. — А то в третий раз окажешься бездомным.
Она налила нам, и мы выпили. Подмешали что-нибудь в напиток или нет, уже не имело значения. Комментатор по-прежнему пребывал в экстазе.
— …но только посмотрите на этого человека сейчас! После тысяч миль, после месяцев одиночества он по-прежнему любит свой верный катамаран, который доставил его домой целым и невредимым. Наши поздравления конструктору и изготовителю! Ну, а пока Ральф Стренг моет палубу и сматывает шкоты, возблагодарим другого Конструктора и Изготовителя, без особого внимания которого наш отважный яхтсмен никогда бы…
Должно быть, сценарий подготовил еще Морт Баркер — тот сценарий, в котором он обещал мне дать настоящую рекламу, хотя на данный момент, похоже, лучшие отзывы получал Бог, а не мастерская Монкрифа. Миссис Эрншоу фыркнула, слушая эти пошлости.
— Жаль, что мистер Баркер все еще болен и не может выступить, — сказала она. — Он умел произносить такие речи. Вы о нем слышали что-нибудь в последнее время, мистер Монкриф?
— В последнее время нет.
— Посмотрите скорее на солдат! — воскликнула Сюзанна.
Они строем маршировали вдоль причала, и толпа раздвигалась, чтобы пропустить их. Кстати, при виде марширующей колонны мне часто приходит в голову одна мысль: если кто-то не посторонится, они повалят его, растопчут своими тяжелыми ботинками и оставят лежать, истекая кровью? Я склонен думать, что будет именно так.
— Это не Аркадийские вооруженные силы! — возмутилась миссис Эрншоу. Господь свидетель, я и тех-то не слишком жаловала. Но это личная армия Хедерингтона! Это не что иное, как господство бандитов!
— Зато эти войска эффективны, — возразил Кли-о-По.
Солдаты остановились у конца причала и разделились на две шеренги, чтобы обозначить проход триумфатора псевдо-Стренга. На солдатах была ярко-красная форма со сверкающими пуговицами. И сабли, хотя не думаю, что сабли выполняли функцию оружия. Наверняка, кроме них, имелись и лазерные пистолеты. Это был не просто почетный караул. Это было боевое подразделение, обеспечивающее порядок в Риверсайде.
Даже до домика миссис Эрншоу донеслись оскорбительные выкрики из толпы.
Затем накатил громкий шум приветствий, отразившийся эхом между холмами.
Из-за поворота выплыла шеренга траулеров,
— Степень человеческой глупости такова, что я нахожу этот момент трогательным — даже зная то, что я знаю, — задумчиво сказала миссис Эрншоу, потихоньку утирая глаза старомодным кружевным платочком.
Мое терпение лопнуло.
— Бог ты мой, миссис Эрншоу! — воскликнул я. — Вы не знаете и половины! Тут все обман, черт побери. Все! Ральф Стренг погиб! Эта сволочь самозванец! И Организация убила Морта Баркера!
Старушка уставилась на меня; ее пергаментная кожа начала бледнеть.
— Это правда, — кивнула Сюзанна.
— Я вынужден подтвердить, — добавил Кли-о-По. — Хотя я думаю, что лучше бы промолчать. Ведь сделать ничего нельзя.
Мне кажется, в его тоне прозвучал упрек, но поручиться не могу.
Мы быстро объяснились.
— Боже мой! — прорычала миссис Эрншоу, снова порозовев и даже покраснев. — Боже мой! Знай я это раньше, я бы им устроила сегодня на причале веселую встречу, невзирая ни на какие войска. Иммунол весь вышел. Люди снова готовы сражаться!
— И чем это кончится? — пробормотал Кли. — Пусть Организация устраивает свой фокус. Она достигнет цели — люди прилетят на Аркадию. Разве мы не этого хотим?
И вот показался «Аркадянин». Толпа на противоположном холме танцевала, размахивая знаменами и запуская цветные ракеты. Солдаты подняли церемониальные сабли. Челноки-антигравы растянули на синеве неба приветственные лозунги.
Мы даже не заметили, как открылась дверь. Услышали только голос.
— Простите, что помешали, — резко произнес он, — но мне придется попросить вас всех пройти с нами.
У двери стояло четверо мужчин с лазерными пистолетами в руках.
Нас загнали в студию и заставили сесть на пол у стены. Среди множества незнакомых сотрудников Организации, там находилась Алтея Гант.
— Мне сейчас некогда, — сказала она, бросив на нас равнодушный взгляд. — Не до вас. Посидите пока там, ясно?
С того времени, когда я в последний раз видел студию, здесь, произошли перемены. В дополнение к двум трехмерным нишам — показывавшим «Аркадянина» с топа мачты и с кормы — вдоль стены расставили еще три монитора. Они, видимо, передавали изображения от переносных камер. Помещение кишело техниками — озабоченными мужчинами и женщинами в майках с короткими рукавами, в очках, — неотличимыми друг от друга, если не считать того, что у женщин, по большей части имелся бюст.
В какой-то момент Алтея Гант повернулась к нам.