Броня. «Этот поезд в огне…»

Корчевский Юрий Григорьевич

— Идем.

Время было вечернее. Командир дивизиона сидел за столом, разглядывал карту и прихлебывал из кружки чай.

— А, дезертир? — встретил он Сергея.

— Разрешите доложить? — Командир дивизиона решил защитить машиниста и рассказал, почему случилась задержка.

— Да? Что-то на сказку похоже. Всю бригаду под замок, и пусть особый уполномоченный проверит правдивость их показаний.

Сергея под конвоем отвели в пустую теплушку и там закрыли. Через несколько минут туда же привели Василия и Виктора.

— Ну, говорил же я вам – влетит.

— Разберутся, —

пробурчал Виктор. — Давайте спать ложиться, устал я что-то.

— А паровоз топить кто будет? — всполошился Василий. — Топка к утру погаснет…

— Не наше дело, уж в этом нас точно не обвинят. Сами посадили, вот пусть сами и топят.

— Верно. — Василий успокоился и стал укладываться в угол.

Испачкаться никто не боялся. Грязнее робы, чем у паровозников, на всем бронепоезде не сыщешь.

— Подожди, — вдруг сел на полу Сергей. — Мало того, что топка погаснет, так ведь еще и зашлакуется.

— Брось! Небось кочегара с бронепаровоза поставят.

Сергей снова улегся, подложив руку под голову. Конечно, он не ожидал, что его встретят хлебом-солью, но и в кутузку попасть не думал.

Ночью на станции проходили поезда, но шум от них был привычным и спать не мешал.

Утром загремел замок, и дверь отъехала в сторону.

— Выходите!

У вагона стояли конвой и особист.

— Сведения проверены. Милиция факт доставки пленного и документов еще троих фашистов подтверждает. Военный комендант убит, но дежурный по станции свидетельствует, что к эшелону вас заставил прицепиться комендант.

— Можно подумать, мы в Тулу развлечься катались, — пробурчал Виктор.

— А оружие трофейное почему не сдали? Мы в тендере три автомата нашли.

— Не успели. Нас же в будке паровозной повязали – и сюда.

— Чтобы впредь такого не было. Свободны!

— Есть!

Когда они подошли к паровозу, Виктор вдруг сказал:

— Паровоз-то наш обшмонали.

— Топили, что ли?

— Не понял? Обыскали! Компромат искали.

В паровозе находился кочегар бронепаровоза.

— Принимайте свою машину! Все в целости! А я к себе пошел, больно много угля ваша «Эрка» жрет. Только забросил пару лопат, как снова кидать надо.

— Это тебе не «Овечка».

Сергей постучал пальцем по стеклу манометра. Семь атмосфер, вполне нормально. Стало быть, топил, и воду в котел инжектором подкачивал, не волынил ночью и не спал.

Кочегар с «Овечки» ушел, а Виктор осмотрел тендер. Ни автоматов, ни подсумков с магазинами к ним не было.

— Мы еще легко отделались. Эка невидаль – ночь в теплушке на полу. Хотя могли бы и спасибо сказать – за тех же немцев, — тихо пробурчал Виктор.

— А я думаю, немцев надо было сюда привезти – и трупы, и пленного. Тогда бы оценили, — заметил Сергей. — Ну ничего, впредь умнее будем.

— Хотелось ведь как лучше. Станция-то рядом была, и бункероваться надо.

Василий попытался что-то вставить.

— А ты молчи, — отрезал Виктор. — Мы с механиком немца взяли, пока ты на паровозе отсиживался. Поэтому права голоса не имеешь.

— Ну

да, а в теплушку всю бригаду затолкали. Я только и делал, что топил, наказали бы всех.

— А ты как думал? Мы бригада, все воедино. Если накажут, так всех, и награждать всех будут, если отличимся.

— Сказал тоже! У нас в дивизионе хоть одному медаль дали?

— Стало быть, не заслужили пока. А вот автоматы жалко. На бепо пушки есть, пулеметы, винтовки. А вот автоматов нет. Удобная, между прочим, штука.

Словечком «бепо» сокращенно называли бронепоезда.

— Василий, иди на кухню, есть охота – сил нет. По времени завтрак уже прошел, но, может быть, хоть что-нибудь осталось?

Василий взял котелки и ушел. Вернулся он с пшенной кашей, хлебом и чаем.

— Сам-то на кухне подхарчился?

— Ты что, старшину нашего не знаешь? Еле кашу выпросил, говорит – для караулов оставляли.

— Ладно, давайте есть.

Ели из одного котелка, ложками работали по очереди. Каша была пустая, сварена на воде, без мяса и без масла. Но с голодухи пошла «на ура» – бригада уже сутки ничего не ела. Вчера позавтракали, потом происшествие с немцами, затем эшелон уводили… И никто нигде куска хлеба не дал. По прибытии же в теплушку заперли. И на паровозе ничего съестного в запасе.

Котелок быстро опустел, Виктор облизал ложку:

— Дураки мы все!

— Это почему? — Сергею стало интересно.

— При немцах ранцы были – из телячьей кожи. Мы же не посмотрели даже, что там.

— Да что интересного там может быть? Белье запасное, бритва…

— …И харчи, — подхватил Виктор. — Говорят, у немцев шоколад там, консервы…

Сергей и Василий невольно сглотнули слюну. О шоколаде немецком они только слышали, но не пробовали никогда. Да, похоже, поторопились они. Небось все милиционеры забрали, если за убитыми ездили.

Днем проводили техническое обслуживание паровоза – смазывали, подтягивали, регулировали, чистили. На паровозе уйма сочлененных подвижных соединений, и все надо проверить. Так за работой и день прошел.

Боевая работа на бронепоездах начиналась по большей части ночью, когда не было угрозы со стороны немецкой авиации. Для бронепоезда самолеты – главнейшая угроза. Вот и вечером прибежал посыльный:

— Машиниста – к начальнику бепо.

— За меня остаешься, — ткнул пальцем в Виктора Сергей.

По расписанию старшим на паровозе должен остаться помощник машиниста, а не кочегар. Но Виктор проявил себя бойцом опытным, смелым, а Василий трусоват оказался, нерешителен.

У командира бронепоезда Сергей получил приказ – прицепить контрольную платформу с ремонтно-восстановительными отделениями и проследовать на Белев. Жители видели вчера, как в сумерках с немецкого самолета сбрасывали парашютистов. Органы НКВД с ротой охраны тыла провели зачистку местности, и в перестрелке четыре диверсанта были убиты. В их вещмешках была найдена взрывчатка. Поскольку бронепоезд должен выдвигаться к Белеву, командование решило подстраховаться и пустить впереди контрольную платформу.